— Я знаю, — отрезал он.
И добавил непримиримо, как и прежде:
— Значит, ты сказала мне, что виделась с Гесслером раз в неделю, так?
— Я не считала.
— Но ты же сама сказала это!
Лиза чувствовала себя слишком усталой, чтобы протестовать. В конце концов, если уж ему так нравилось терзать самого себя…
— Я уже все сказала тебе.
— И ты виделась с ним только ради того, чтобы узнать новости обо мне?
— Только ради этого, Франк.
Скорчив ужасную гримасу и покачав указательным пальцем, он больно ткнул им в грудь Лизы.
— Да, но Гесслер приходил ко мне только раз в месяц… Не чаще! — в ярости выкрикнул молодой человек, снова встряхивая свою любовницу. — Слышишь, Лиза?
— Ну и что? — возразила молодая женщина. — Он единственный человек, которого я знала в этой стране. Единственный, кто мог что-то для меня сделать. Единственный, кто встречался с тобой! Это ведь так легко понять!
Франк, казалось, немного успокоился.
— Расскажи мне план побега.
— Он видел, что я пребываю в полной растерянности и в то же время совершенно решительно настроена вытащить тебя оттуда.
— Идея побега пришла ему в голову?
— О, нет! Мне.
— Хорошо. Объясни… Давай же, солнышко, сделай усилие. Ты же слышала, что сказал Паоло: уже десять минут восьмого.
Лиза вздрогнула: упоминание о времени испугало ее.
— Ну и что? — тоскливо спросила она.
— А то: время поджимает, рассказывай!
Инстинкт молодой женщины предупредил ее о неожиданной угрозе. Франк решился на страшный поступок: она прочла это в его голубых и чистых — как будто пустых — глазах.
— Франк, почему ты говоришь, что время поджимает?
Вместо ответа он улыбнулся.
— Ты спросила его, согласится ли он помочь тебе организовать мой побег?
Она кивнула.
— А что он ответил?
— Сначала он сказал, что это безумие, что побег невозможен.
— Но затем он согласился!
— Он сказал, что дело может удасться только в том случае, если мне помогут квалифицированные специалисты. И тогда он направил меня к Бергхаму. Ты слышал о нем?
Франк покачал головой:
— Ты же знаешь, что я никогда не посещаю своих коллег! — сыронизировал он. — Продолжай!
— Я встретилась с Бергхамом, и он назначил цену.
— Когда это было?
— Около года тому назад. Но он должен был ждать, когда представится удобный случай, поэтому дело так затянулось.
— А ты?
— Что — я?
— Ты по-прежнему продолжала видеться с Гесслером в течение этого времени?
— А почему бы мне было не видеться с ним?
— Ты спала с ним?
Этот вопрос мучил его с самого начала; все эти долгие подходы, вступления служили Франку только для того, чтобы задать именно этот вопрос. Лиза подумала, что, без сомнения, теперь дело пойдет на лад. Ей была знакома ревность Франка. Раньше, когда они ходили в ресторан или в театр, стоило какому-нибудь мужчине слишком пристально посмотреть на нее, как Франк устраивал скандал, награждал пощечинами этого смельчака или заставлял Лизу возвращаться домой. Она умела успокаивать его, доказывать ему всю глупость его подозрений; только для этого требовалось время, слова, клятвы…
— Эй, отвечай: ты спала с ним?
— Нет.
— Ты можешь поклясться?
— Ну да, Франк, я клянусь тебе! — с жаром воскликнула она в каком-то порыве. — Как ты мог даже подумать об этом? Гесслер и я… Нет, глупость какая-то.
— Ты клянешься нами обоими?
Лиза довольно медленно — чтобы показать ему, что отвечает после серьезных размышлений — кивнула. Этим жестом она хотела убедить его.
— Клянусь нами обоими, да, мой дорогой.
Он принялся тереть большим пальцем металлическую пуговицу на своей форме, чтобы она заблестела.
— Значит, он из голубых?
Что же за мерзкое желание заставляло его страдать самого и причинять муки другому?
— Этот тип, должно быть, чертовски влюблен в тебя, — продолжал Франк. — Знаешь, я это давно понял. Когда он произносил твое имя в комнате для свиданий, он сразу бледнел и умирал прямо на глазах. Впервые встречаю адвоката, не умеющего врать.
Где-то вдалеке завыла полицейская сирена, и Лиза бросилась к стеклянной двери. Варнер подошел к ней. Происходящее совсем не интересовало Франка. Он сидел согнувшись, сжав руки между коленями, глядя на разбросанные телефонные аппараты, похожие на загадочных животных. Их действительное назначение как бы исчезло. Франк почувствовал себя таким же ненужным, как и эти нелепые телефоны.
