Главные мысли - страница 9

То есть нам не обязательно знать истину о таких вещах, достаточно лишь стремиться, чтобы наши знания не противоречили очевидности. Ведь для Эпикура важно не знание о движении Солнца, а знание о том, что это движение происходит по естественным причинам, а не по воле богов. Таким образом устраняется главная причина наших страхов и надежд.

Однако неверно было бы считать Эпикура абсолютным атеистом. Он признавал существование богов, которые, как и все остальное, состоят из атомов и пустоты, потому теология оказывается у Эпикура частью физики. Боги, которых великое множество, столько, сколько людей (по принципу исономии), обладают совершенными телами, созданными из самих лучших атомов, поэтому они фактически бессмертны, абсолютно счастливы и не нуждаются ни в чем, прислушиваются к мольбам, не требуют ничего от нас и не угрожают наказаниями. Это обосновывается знаменитым аргументом: боги всеблагие, всезнающие и всемогущие. Но с этими свойствами несовместим контакт с нашим несовершенным миром, потому что получается, что боги либо не знают о наших бедствиях, либо не хотят нам помочь, либо не могут этого сделать. Но эта отстраненность богов к лучшему. Если бы боги слышали наши молитвы и исполняли их, то все бы люди погибли, поскольку мы часто желаем ближним зла.

Однако такую позицию, которая во времена Просвещения будет очень распространенной и будет названа «деизмом», некоторые критики, например Цицерон, считали криптоатеизмом. Что это за боги, если они не управляют Вселенной? И не является ли их существование в интермундиях (то есть межмировых пространствах) равнозначным для нас их несуществованию? Цицерон полагал, что на самом деле Эпикур был атеистом, но поскольку неблагочестие могло караться смертью, он, как благоразумный человек, не желал прямо отрицать существование богов и размещал их подальше от человека.

Однако эпикурейские рассуждения о богах можно счесть и весьма благочестивыми – ведь не оказывая физическое воздействие на нас, боги оказывают моральное, гораздо более сильное воздействие: они являются для нас вдохновляющим образцом правильной жизни. Сам же Эпикур воздавал должные почести богам, а его ученик Филодем из Гадары сочинял молитвы.

Из эпикуровской физики прямо следует ряд этических постулатов: не следует бояться смерти или богов. Но это лишь негативная терапия, избавляющая человека от тревоги. Эпикур разрабатывает и положительную терапию, наставляя людей в том, что им надлежит делать: избегать боли и стремиться к наслаждению (что одно и то же, так как наслаждение и есть отсутствие боли), причем между этими двумя состояниями нет каких-либо средних.

Наслаждение, основное понятие эпикурейской этики, должно быть совершенно ясным, причем даже для младенцев и животных, которые хорошо умеют отличать удовольствие от страдания. Однако критики Эпикура обращали внимание на то, что по существу это понятие не очень ясно и вызывает множество вопросов: тождественно ли удовольствие отсутствию страдания; что значит, что нет средних состояний, а есть либо наслаждение, либо страдание, ведь очевидно, что между пиршеством и пыткой есть множество других ситуаций? Эпикур негативно оценивает слишком сильное наслаждение, но где четкий критерий «слишком сильного»? Почему богатые люди, имеющие возможность предаваться любым удовольствиям, не свободны от страха богов и смерти? Напротив, распутник или отцеубийца, не боящийся ни богов, ни смерти, вовсе не становится блаженным?

Поэтому эпикурейцы были вынуждены проанализировать это понятие, выделить различные его типы. Наслаждения делятся на естественные и суетные, а естественные, в свою очередь, на необходимые и не необходимые. Счастье приносят только естественные необходимые удовольствия (хлеб для голодного, родниковая вода для жаждущего, немного вина и сыра по праздникам). Не необходимые тоже бывают полезны (например, деньги, ведь самому Эпикуру понадобилось 30 мин., чтобы купить Сад), но их наличие или отсутствие не предопределяют счастье. Что же касается суетных удовольствий (например, обжорство или половые излишества), то они приводят только к разочарованиям и болезням, поэтому их следует избегать. Следовательно, по утверждению самих стоиков, по образу жизни эпикуреец, в сущности, не отличался от стоиков. Другая классификация удовольствий – это «удовольствие движения» (κινητικόν) и «удовольствие состояния», или покоя (καταστηματικόν), выработанное в полемике со школой киренаиков, которую основал ученик Сократа Аристипп. Эпикура часто упрекали в том, что он заимствовал этику именно у киренаиков. Киренаики полагали, что удовольствие возникает в процессе удовлетворения потребностей или легкого возбуждения чувств, в то время как страдание – резкое возбуждение чувств и препятствие в удовлетворении потребностей. Таким образом, удовольствия возникают в движении и могут иметь различные степени (средние). Человек, находящийся в полном покое, не мог бы получать удовольствие. Но для эпикурейцев состояние наивысшего удовольствия и есть покой, когда человек не страдает от голода, холода или страха перед будущем. «Кинетические» же удовольствия не являются необходимыми, хотя и могут нас приводить к удовольствию покоя.