Метеорология: изгнание богов с небес
Наука о небесных явлениях составляет особую часть физики Эпикура. Создается впечатление, что метеорологические процессы интересуют его куда больше, чем земная физика, или же он полагает, что разумный человек при помощи собственного опыта может сам разобраться с явлениями поднебесного мира. При этом Эпикур формулирует принцип многообразия объяснений: любое метеорологическое явление можно объяснить множеством различных, порой взаимоисключающих, причин. Единственное требование заключается в том, что эти интерпретации не должны противоречить «тому, что происходит у нас на земле». Тем самым Эпикур выдвигает принцип единства занебесных и поднебесных законов, которые большинством философов разделялись, и только после наблюдений Тихо Браге и Иоганна Кеплера за эллиптической орбитой Марса и замедлением его движения в афелии этот принцип становится общепринятым. Однако в отличие от нововременных астрономов, стремящихся найти те данные, которые подтверждают одну и опровергают другую гипотезу, Эпикур перечисляет различные объяснения, данные прежними натурфилософами и изобретенные им самим, через «или», как совершенно равноправные. Так, «Величина солнца и других светил для нас такова, какова кажется <…>; сама же по себе она или больше видимой, или немного меньше, или равна ей»; все эти предположения не противоречат тем наблюдениям, которые может сделать любой пастух, идущий к костру, свет которого визуально мало меняется от приближения.
Почему Эпикур вводит принцип многообразия? Отчасти потому, что на то или иное явление может воздействовать множество факторов; так, град может приобретать округлую форму и потому, что капля воды замерзает равномерно, и потому, что неравномерности устраняются при трении градин друг о друга. Но главная причина в другом – «…наука о небесных явлениях, отдельно ли взятая или в связи с другими, не служит никакой иной цели, кроме как безмятежности духа и твердой уверенности»[9]. То есть главная цель метеорологии не построение научной картины какого-либо явления, а «бестревожное житье», которое невозможно, если люди тревожатся относительно гнева богов или ждут от них милости. А наши представления о богах в первую очередь порождаются наблюдением за небом, в котором блуждают оторвавшиеся от своих источников «метеорологические симулякры», как выразился Лукреций, принимаемые нами за богов. Наблюдая за явлениями земными, мы, как правило, воспринимаем оболочки, отлетающие от вещей, в единстве с самими вещами, и для богов остается мало места. Поэтому и предлагает Эпикур проверять? опыт наблюдения за небом нашим земным опытом.
Принимая в качестве верной только одну гипотезу из ряда столь же правдоподобных, мы рискуем соскользнуть в баснословие, то есть мифологический взгляд на мир. Ведь у древних греков не было возможностей научно обосновать именно эту гипотезу, поэтому основание приходится искать в божественном произволе. Напротив, даже если по мере совершенствования технологий наблюдения за небом окажется, что ни одна из предлагаемых гипотез не верна, это не опровергнет главный постулат Эпикура: «никакая божественная природа не посажена надзирать» над тем, что происходит на земле или на небе. Ведь если возможно простое объяснение явления, то нам нет нужды допускать неких божественных духов. Скажем, человек может, глядя на часы, помыслить механическое устройство, которое объясняет движение стрелок, и таким образом делает вывод, исходя из принципа простоты, что там нет придуманных Эдуардом Успенским маленьких «гарантийных человечков», которые двигали бы стрелки. Но, открыв часы, мы обнаруживаем, что они электронные. Получается, что этот человек ошибся относительно конкретного устройства этих часов (впрочем, Эпикур приводит открытый список возможных объяснений, «механические или…», так что для исправления ошибки ему нужно будет только добавить слово «электронные»), но он оказался прав, исключив «гарантийных человечков». А ведь именно в этом и состояла цель исследования.
Но на основе таких аналогий можно выдвигать самые разные гипотезы, например, «повороты в движении Солнца и Луны происходят, быть может, от искривления неба, с необходимостью происходящего время от времени; а быть может, и от сопротивления воздуха, или оттого, что всегда необходимое вещество отчасти уже сожжено, а отчасти еще нетронуто; или же оттого, что с самого начала эти светила получили такое кругообращение, что пошли по спирали». Гром может происходить «от вздувания ветра в полостях туч, как бывает и у нас в сосудах; или от рева огня в них, раздуваемого ветром; или от разрыва и раздвигания туч; или оттого, что тучи, затвердев, как лед, трутся друг о друга и ломаются»
