Эта концепция постоянно подвергалась критике и даже насмешкам. Плутарх писал: «Если нужно смеяться в философии, то смеяться можно над эйдолами, безмолвными, слепыми, бездушными, которые бродят бесчисленные смены лет, показываясь и блуждая всюду, вытекшие от всех еще живущих, от давно преданных сожжению и сгнивших»[7]. Более развернуто критикует идею клинамена Цицерон: «Эта выдумка <…> детски наивна <…> ведь само это отклонение мыслится совершенно произвольно (он говорит, что атом отклоняется без всякой причины, а разве может быть что-нибудь более недостойным (nihil turpius) для естествоиспытателя, чем утверждать, что нечто происходит без причины?). И он без всяких оснований лишает атом этого естественного движения всех тел. Или атомы бросают между собой жребий, которому отклониться, которому нет? И почему они отклоняются на ничтожнейшее расстояние, а не на большее?» (О пределах блага и зла). Он также выдвигал другое возражение: даже если допустить произвольное отклонение, то непонятно, как случайные столкновения могут породить столь сложные образования, как живые организмы, целые миры и даже блаженных богов, «всю красоту мира». Созерцание совершенства космоса, прекрасно организованного целого, издавна подталкивало философов к созданию телеологического доказательства бытия Бога: Бог существует, иначе, без существования божественного плана, сложно объяснить целесообразность, наблюдаемую в природе. Однако этот аргумент мало смущал эпикурейцев, не считавших мир совершенным. Лукреций разделывается с этим аргументом предельно кратко: «…отнюдь не божественной волею создан // Весь существующий мир: столь много в нем всяких пороков»[8] (О природе вещей, 2).
Однако в XX веке эта идея становится актуальной. Ее сравнивают с представлением о «свободе воли электронов» в современной физике, когда невозможно рассчитать, на какую орбиту перепрыгнет электрон. Литераторы и литературоведы также обращаются к идее клинамена – Альфред Жарри разрабатывает свою парафизику, она была важна для группы УЛИПО, Харолд Блум называет клинаменом одну из стратегий избегания подражания, Младен Долар отмечает влияние этой концепции на Джойса: «Знаменитое начало первого предложения «Поминок по Финнегану»: «…river run, past Eve and Adam’s, from swerve of shore to bend of bay…» (в переводе А. Волохонского: «…бег реки мимо Евы с Адамом, от береговой излучины до изгиба залива…»). Отклонение (в русском переводе – излучина) появляется в самом начале, и некоторые комментаторы усматривают здесь отсылку к Лукрецию и клинамену – самое уместное начало для романа, который должен объять всю вселенную». Неомарскисты Луи Альтюссер и Ален Бадью («Теория субъекта»), создавая концепции встречи и события, которые ничем каузально не обусловлены, также вдохновлялись этой идеей.
Взаимодействие атомов, основанное на едва постижимом разумом клинамене, приводит к тому, что возникают огромные совокупности атомов, порой образующие замкнутые системы, миры, в которых достигнут определенный гомеостаз, позволяющий существовать мирам достаточно долго. Этих миров может быть бесконечно много, они могут иметь различные формы, круглые или треугольные, и в них могут присутствовать различные формы жизни в зависимости от тех или иных семян, попавших в этот мир.
На атомистической теории основана своеобразная теория восприятия Эпикура. Образы предметов, называемые Эпикуром типами (оттисками) или эйдолами, видностями, (ед. ч. эйдолон, уменьшительное от эйдос (вид, идея); на латинском языке Лукреций называет их симулякрами), состоят из наиболее тонких атомов, непрерывно испускаемых телами и долго сохраняющими их «положение и движение». Атомы видностей настолько тонки, что непрерывное их испускание почти не уменьшает массу или объем предмета, тем более что некоторое умаление возмещается пополнением из окружающей среды. Поскольку эти атомы очень тонкие, они пролетают в промежутках между крупными атомами и практически не сталкиваются с ними, поэтому их скорость «невероятна», ведь именно такова изначальная скорость атомов, летящих в пустоте без сопротивления, и замедление происходит лишь тогда, когда атомы замедляются от столкновения с другими. Разумеется, минуя большое расстояние, видности истончаются и искажаются, встречают все больше препятствий, а также они поглощаются нашими глазами, предназначенными для уловления этих малых атомов.
