Как старший брат, поцеловал он ее, прощаясь на ночь.
— Он страшно мил, — сказали сожительницы, ожидая от нее признаний. Но признаний не было ни для них, ни в ее собственном сердце. Ей не из-за чего было мучиться. Она чувствовала, что больше не способна анализировать и направлять силы, распоряжающиеся ее жизнью, и покорно отдалась им.
Кенникот пришел утром к завтраку, а потом мыл посуду. Только это и вызвало ее раздражение. Дома ему не пришло бы в голову мыть посуду!
Она повезла его осматривать наиболее известные достопримечательности: казначейство, «Монумент», галерею Коркорана, Пан-Американское здание, памятник Линкольну, за которым сверкал Потомак и виднелись холмы Арлингтона и колонны усадьбы Ли. Кенникот изо всех сил старался казаться веселым. Но Кэрол чувствовала, что ему грустно, и сердилась. Взгляд его обычно невыразительных глаз стал как-то глубже, в нем появилось что-то новое. Проходя по площади Лафайетта и глядя на статую Джексона и мирный фасад Белого Дома, Кенникот вздохнул:
— Жаль, что мне раньше не довелось бывать в таких местах. Студентом мне приходилось самому содержать себя, а когда я не работал или не учился, то повесничал с товарищами. Если бы я смолоду ходил в концерты и во всякие там галереи… из меня вышел бы… как ты это называешь?.. интеллигент.
— Ну, дорогой мой, не будь слишком скромен! Ты и так интеллигент. Ведь ты самый знающий врач…
Он подыскивал слова, желая что-то сказать, и наконец решился:
— А тебе все-таки понравились снимки Гофер-Прери, правда?
— Да, конечно.
— Не худо было бы взглянуть на наш городишко, а?
— Конечно. Точно так же, как я была неимоверно рада, когда встретила Хэйдоков. Но только пойми меня! Это не значит, что я отказываюсь от прежнего мнения. То, что я буду рада повидать старых друзей, еще не значит, что Гофер-Прери простительно обходиться без праздников и телятины в лавках.
Он поспешно перебил ее:
— Нет, нет! Еще бы! Я понимаю.
— Но я знаю, что тебе, верно, нелегко было жить с такой требовательной особой, как я?
Он усмехнулся. Ей понравилась его усмешка.
V
Он приходил в восторг от старых негров-кучеров, от адмиралов, самолетов, от здания, куда поступал его подоходный налог, от ролс-ройсов, от лингэвенских устриц, от зала Верховного суда, от нью-йоркского режиссера, приехавшего на репетицию какой-то пьесы, от дома, где умер Линкольн, от плащей итальянских офицеров, от тележек разносчиков, стоя у которых в полдень закусывали служащие, от барок на Чизапикском канале и от того, что автомобили федерального округа Колумбия имеют двойные номера: округа Колумбия и штата Мэриленд.
Кэрол решительно повела его к своим излюбленным зелено-белым коттеджам и домам в георгианском стиле. Он согласился, что веерообразные окна и белые ставни на фоне розовых кирпичных стен уютнее раскрашенных деревянных коробок.
— Я понимаю, чего ты хочешь, — сказал он. — Эти дома приводят на ум старинные рождественские картинки. Да, этак ты когда-нибудь заставишь меня да Сэма и стихи читать. Послушай, я уже говорил тебе, что Джек Элдер выкрасил свою машину в ярко-зеленый цвет?
VI
Они обедали.
Кенникот сказал:
— Еще раньше, чем ты сегодня показала мне эти места, я решил построить наш новый дом, о котором мы говорили, по твоему вкусу. Я очень практичен во всем, что касается подвалов, отопления и прочего, но в архитектуре я, кажется, смыслю мало.
— Дорогой мой, мне вдруг пришло в голову, что ведь и я почти ничего не смыслю!
— Да… Но все равно… Я составлю план для гаража и водопровода, а ты — для всего остального, если только ты вообще… Я хочу сказать… если ты вообще хочешь.
— С твоей стороны это очень мило, — нерешительно протянула она.
— Послушай, Кэрри, ты думаешь, что я собираюсь просить тебя о любви. Но я не стану. И звать тебя назад в Гофер-Прери тоже не стану.
Она была изумлена.
— Я выдержал большую внутреннюю борьбу. Но я вроде бы понял, что ты никогда не сможешь примириться с Гофер-Прери, если сама не пожелаешь туда вернуться. Нечего говорить, что мне безумно хочется видеть тебя дома. Но я не стану просить тебя. Я только хочу, чтобы ты знала, как я тебя жду. С каждой почтой я жду письма, а как найду — боюсь открыть: так и кажется, что ты пишешь, что скоро приедешь. По вечерам… Ты знаешь, прошлым летом я так ни разу и не был на нашей даче. Просто невыносимо было, когда другие смеялись и плескались в воде, а тебя не было. В городе я часто сидел на крыльце и… не мог отделаться от такого чувства, будто ты просто ушла в аптеку и сейчас вернешься. А потом, когда становилось темно, я ловил себя на том, что поджидал тебя, глядя на улицу. Но тебя не было, а дома было так пусто и тихо, что мне не хотелось и входить туда. Иногда я так и засыпал там в кресле и просыпался лишь после полуночи, и тогда дом… О, черт возьми! Ты пойми меня, Кэрри, я только хочу, чтобы ты знала, как я буду счастлив, если ты когда-нибудь приедешь. Но я не прошу тебя об этом!
