— Дьявол с ними, — непонятно ответил Сергей. — Гладиатор я или погулять вышел? Постараюсь уцелеть, а если не вернусь, вы знаете, где кинжалы.
Приятель держался уверенно, но Сарк чувствовал, что ему страшно.
— Если бы я хорошо сражался, вышел бы вместе тебя, — сказал он Сергею, посмотрев на смутившегося Ланса, — Если ты вернёшься и нам удастся уйти, я помогу своим родным, а потом провожу тебя до вашего герцогства. Одному будет трудно дойти. А если захочешь, можешь остаться у нас. В Таркшире вас не любят, но не мешают жить. Говорят, что гертов много в разбойничьих ватагах.
— Там будет видно, — отозвался приятель, хлопнув Сарка по плечу. — Ладно, забирайся наверх, а я до выхода полежу.
Лежали довольно долго. Наконец открыли дверь и вошли два логра. Один из них бросил на кровать белоснежные туники и новые пояса.
— Праздничная одежда, — прорычал он. — Будете драться в этом. Быстро переодевайтесь и идите на выход. Народ уже пустили на трибуны.
Десять гладиаторов надели новую одежду и в сопровождении логров ушли из казармы.
— Долго у вас дерутся? — спросил у Ланса спустившийся вниз Сарк.
— Переживаешь за Сергея? — спросил герт. — Я же видел, как ты на меня посмотрел. Я не трус и уже убил пятерых противников, но каждый выход на арену — это тяжёлое испытание. Когда выпадает твой жребий, деваться некуда, но идти рисковать жизнью ради другого… Это можно сделать только для родного человека или настоящего друга. Извини, но пока вы не стали для меня такими друзьями. Сергея я почти не знаю, а ты от меня до сих пор воротишь нос. Я вам помогаю, потому что хочу жить, а жизнь не здесь, а за стеной школы. Я могу погибнуть в бою с охраной, но не буду отдавать за вас жизнь на арене. А сражения… Если выходит одна группа, то дерутся недолго, но сегодня праздник, поэтому могут провести два боя. Очень редко в третьем бою сводят победителей. Не знаю, как будет сейчас.
Вера заканчивала готовить обед, когда в дом ворвался Карс.
— Бросай готовку! — заорал он. — Мы попали в засаду, и скоро здесь будут дружинники барона! Бери оружие и беги за мной к укрытию. Иначе погонят на рудники или кончат здесь, а тебя ещё скопом используют!
Девушка метнулась в свою комнату, схватила висевшие на стене лук и колчан со стрелами и повесила на пояс кинжал и кошелёк со своим золотом. Добавив к этому свёрнутый плащ, она выбежала из дома и припустила в сторону укрытия. Неудобно бежать по лесной тропе в её башмаках, но переобуваться в сапоги не было времени. Судя по крикам и топоту баронских дружинников, они были уже рядом с поляной, на которой стояли дома ватаги. Пробежка заняла минут пять, после чего Вера пробралась в густых кустах к небольшому лазу и через него попала в отрытую пещерку, в которой могли поместиться два десятка человек.
— Кто ещё спасся? — тихо спросила она у сидевшего в укрытии парня.
— Не знаю, — ответил он и выругался. — Сразу же побили стрелами половину ватаги, а потом рубились с теми, кто пытался отрезать дорогу. Брас точно погиб. На поляне всё сожгут и пограбят, но если кто–то из наших уцелел, то должны прийти сюда.
— Чьи это дружинники? — спросила девушка.
— Я не видел их нашивок, — нервно ответил Карс, — но думаю, что барона Гарвела. Он выбил ватаги на два дня пути по тракту и теперь может хозяйничать в здешних местах, да ещё нажился на продаже тех, кого смог захватить. Что думаешь делать, если больше никто не придёт?
— Устроить бы засаду самому барону, — мечтательно сказала Вера. — Жаль, что нас для этого слишком мало! Если никто не придёт, поделим серебро, а потом я уйду в Валеж.
— Герт, да ещё женщина, — с сомнением сказал парень. — Это мы к тебе привыкли за пять лет, а с горожанами будет трудно. Могут отобрать деньги, а если пустишь в ход оружие, мигом укоротят на голову или продадут работорговцам. Может, пойти с тобой?
— Там будет видно, — ответила она. — Пахнет дымом. Наверное, подожгли дома. Как бы из–за них не загорелся лес.
— Пусть поджигают! — мстительно сказал Карс. — Сами и сгорят!
— Думай, прежде чем говорить! — рассердилась Вера. — Если загорится лес, всё выгорит до самой реки, а мы с тобой испечёмся или задохнёмся от дыма. Ладно, давай помолчим. Они могут подойти к лазу, а мы расшумелись.
