– Так что ж теперь-то?! – не отставал гном. – Что с этими? И Губитель откуда?
– Губителя кто-то выпустил из клетки… – процедила Тень. – И меня утешает лишь то, что они схватились с Возрождающим, а значит – рано или поздно они разнесут этот мир на мелкие куски. Так уже случалось… Почтеннейшая Ялини может помнить больше, чем я. Сколько раз вы пускали в ход эту Косу Смерти, любезнейшая?
Ялини вся покраснела – мучительно, до корней волос, до самых ключиц. А Тень всё не унималась, гвоздя ненавистную победительницу:
– Сколько миров превратились в кладбища? Сколько душ отправились к Демогоргону в ужасе и муках, корчась от боли? Сколько мириад было поражено безверием, когда их благие боги оказались повержены Губителем? И кто же это спустил его с цепи на сей раз? Уж не эти ли наши любимые Новые Боги?
– Это сделал я, Тень, – произнёс густой мощный бас.
В нескольких шагах от них стоял человек – вернее, стояла отдалённо напоминавшая его фигура. Один сплошной мрак, и ничего больше. И лишь на месте глаз сверкали кровавые огоньки. Двалин не выдержал – отшатнулся.
– Чёрный… – прошептала Царица Теней, потрясённая, как видно, до глубины души. – Так это твоих рук дело?!
– Ну, не совсем так, – призналась фигура. От неё веяло самым настоящим злом – злом мрака, затмевающего солнце и губящего урожай. – Губитель – это ведь лучший, неотразимейший из неотразимых мечей Молодых Богов. Да, его не раз спускали с цепи… и ему удавалось преуспеть там, где пасовали даже Лишённые Тел. Замысел Ямерта был прост – пока Новые Боги отсутствуют, Губитель обратит в ничто всё живое в этом мире, и тогда они, любимые дети Творца, смогут начать всё сначала. И если бы Губителя освободила из темницы именно их воля – его и впрямь не остановило бы ничто. Он залил бы мир кровью и воздвиг новые горные хребты из трупов – что он уже не раз проделывал в прошлом. Мне пришлось опередить былого Владыку солнечного света… Хоть я и знал, чем это грозит моему Поколению… А теперь можно не бояться. Сила Возрождающего равна силе Губителя, истощив друг друга, они остановят бой… и тогда уже можно будет ничего не бояться. Просто в мире станет одним волшебником и одной волшебницей больше… – Казалось, Чёрный смеётся. – Так что мне пришлось срочно многое поправлять… ибо иначе вас было бы уже не спасти, сестричка.
Сестричка? У слышавшего это Горджелина голова шла кругом. Да, остальные Новые Маги возникли из сплетения стихийных сил – а откуда же взялся Чёрный? Кто он такой?
Словно прочитав мысли волшебника, тёмный призрак повернулся к нему. Снежный Маг невольно пошатнулся – алые клинки взоров проникли в святая святых его души – и сын Фелосте не знал защиты от этого чародейства.
– А ты ещё не догадался, брат? Я был одним из них… Старшим. Они резвились и играли со всем, что попадало под руку… Прежнее Поколение ушло на Брандей, а Молодых Богов не стало, и некому было провести нас через великое Посвящение… Я прошёл его сам – в глубинах первородной Тьмы. Я стал её сердцем, её средоточием. Я думал, что смогу вернуться… но вместо этого погрузился в сон… А когда проснулся, было уже слишком поздно.
– Поздно? Для чего поздно?! И почему, почему, брат, ты пошёл против нас? – простонала Тень. – Мы думали…
– Что я навеки замер, застыл, заснул и никогда уже не вмешаюсь в дела тварного мира? Как бы не так. Тьма дала мне память бесчисленных предшественников… я стал ими, они – мною… Частью меня явился сам Ракот! Деяния всех, облачённых в цвета Ночи, слились во мне… И настал день, когда сон мой прервался. Весы опасно колебались – раскачанные вами, мои дорогие! И пришлось спасать вас, сестра, как я уже сказал.
– Это ещё почему?! – вырвалось у Царицы Теней.
Вместо ответа Чёрный что-то сделал – непонятно как, потому что рук у него видно не было, – и прямо перед зрителями развернулось странное видение.
…Из полыхающей багровыми огнями бездны медленно двигалась необычная процессия. Впереди летел, устало и редко взмахивая опалёнными крыльями, коричневопёрый сокол. За ним тащился, прихрамывая, восьминогий жеребец, на спине которого, устало ссутулившись, ехал бородатый широкоплечий старик с Золотым мечом в хрустальных ножнах, а перед ним, боком, свесив ноги, сидела молодая женщина – тоже очень измученная, но спокойная. И замыкал процессию мощный осанистый человек с густой гривой всклокоченных иссиня-чёрных волос, за его плечами развевался алый плащ.
