Станца одиннадцатая. Стоит ли ждать второго пришествия Христа путем клонирования? Стоит ли ждать в нескончаемой очереди на квадрат получше? Бася, сколько нам лет, чтобы верить в подобную чушь? Ну так что, стоит? Я задал вполне конкретный вопрос и жду ответа! Что ты там хрипишь? Что нет? Что не хочешь умирать? Ну ты даешь!
Не порти приятной атмосферы, а то я тебе так врежу. Прихлопну. Ах, ты хотела бы увидеть свою семью? С семьей лучше всего выходишь на фотографиях, так что не говори глупостей.
Разрыв. Ты получаешь отлуп от действительности. Дискуссионная группа больше не принимает тебя. Ты не была удовлетворена ролью, которую должна была играть в реалити-шоу? Я не удивляюсь. Но даю тебе неповторимую возможность преображения и обретения новой свинячьей тождественности. С помощью вот этого logoff устройства я аннулирую все незначащие дружбы, неизъятые флирты и нежелательные обязательства.
Вначале был свет, потом кто-то влез в систему.
Станца двенадцатая. Спираль желаний, поставленная тебе в матку, привела тебя на ложный путь. На этой станции ты сходишь.
И вот я приношу в жертву себя.
Как копролит[12] казинообразного капитализма приветствуй своего Deo Optimo Extremo[13] нарочитого потребления и новых, помеченных охранной маркой знаков зодиака. Ты возвращаешься в страну неисполненных полуфабрикатов. AltF4.
Разрыв. Небытие. Из небытия в небытие. Ничто. Ничто ни на что. Ни на что это. Ни на что то. Все ничто. Ничто из ничто в ничто через ничто. А теперь глянь. Туннель поощрений. Что чувствуешь? Холодно? Металлическое дилдо, проникающее то туда, то сюда. А ты не мечтаешь об оральном? Не кажется тебе, что сейчас время для теплой кроватки и хорошего, стерильного night show с педрилами в горестной отвычке? Случалось ли тебе принимать орально реладорм? А анально? Нет? Ах, какая жалость, пани менеджер, какая жалость, извините, но у вас не будет оказии попробовать…
Раз. Мечись. Два. Мечись. Три. Проваливаюсь в середку. Четыре. А ты. Пять. Мечись. Шесть. Сразу же после центробежная сила швыряет черную точку, точно пятикилограммовый молот. Семь. Грехов, лишенных всякого смысла. Восемь. Заповедей. Девять. Врат в аду. Десять. В сопровождении утробного вулканического урчания.
Неужели наконец-то у меня появился шанс опорожнить трубы от циничных объедков и дешевой издевки?
Нет. И возвращаемся к игре. На счет три, дорогая, на раз, два и три.
Прячешься. Или тебя прячут.
Разрыв. Пришел долгожданный вызов на расплату.
Ослепительный белый свет парализует зрение, но через минуту возвращается способность видеть привычные образы.
Мама впускает в комнату лучи утреннего солнца. Как бьет по глазам!
– Вставай, – говорит мама.
Из цветочных горшков, стоящих на мебельной стенке, капает ржавая жидкость. Однако. Чертова параллельная реальность. Добрались-таки до меня.
– Мама? Уже? Который час?
– Да вставай, пора, – говорит мама.
Пугающая красная жидкость в пугающих землисто-ржавых горшках.
– Мама, я сегодня на работу не иду.
Не иду. Я сую его в рот. Металлическое дилдо гравирует на нёбе золотой логин предвечной тайны. И – наступает тьма.
