Он боролся со своим желанием дотронуться до нее и чувствовал себя, как последний болван.
Я спас вашу жизнь, но я не хочу этим воспользоваться…
— Да, вы действительно спасли мою жизнь! И, наоборот, я пользуюсь своим преимуществом — ведь я репортер, я должна быть профессионалом. Это нечестно…
Но их сомнения были напрасны. Их губы встретились, Джон обнял Гейл, крепко прижал ее к себе, и они слились в страстном объятии и поцелуе.
Внезапно Джон отпрянул от нее. Его лицо исказилось от боли.
— Нет, я не… имею права…
— Нет! — воскликнула Гейл. — Это я не имею права. Вы сенсация, я о вас пишу.
Эти слова ранили Джона Баббера как нож.
Лифт остановился на нужном им этаже. Гейл выпустила Джона из лифта, а потом вспомнила о своем секрете. Сейчас самое время сказать ему.
— Я знаю о вас всю правду, Джон, — весело начала она, и Джон вздрогнул, широко раскрыв глаза. Что она задумала?
— Завтра я встречаюсь с теми ребятами, которые служили вместе с вами во Вьетнаме. Мое интервью с ними будет передано в программе новостей! — Гейл с трудом сдерживала волнение.
— Во Вьетнаме?! — ошеломленно крикнул Джон Баббер.
Гейл радостно улыбнулась ему. Это будет самый великолепный репортаж в ее карьере.
— Спокойной ночи, Джон, — сказала она с милой улыбкой, и дверь лифта захлопнулась.
Джон долго стоял, уставившись на дверь лифта. Что он тут делает? Все это кончится катастрофой. Вьетнам! Господи помилуй!
Джон Баббер никак не мог заснуть. Лежа в своей роскошной постели королевских размеров в прекрасном пентхаузе, он никак не мог заставить себя перестать думать о событиях этого сумасшедшего дня и вечера, так переменивших его жизнь. Все произошло так быстро, что даже не укладывалось у него в голове. Во-первых, его интервью Четвертому каналу, затем столь изумительные жилые апартаменты, сказочные подарки и одежда, ужин с Гейл и внимание людей к нему, их поклонение ему как божеству. Джон не мог не испытывать смущения.
И сама Гейл, такая умная и красивая и явно неравнодушная к нему, Джону Бабберу, и она тоже относилась к нему с почтением, которого он не заслужил. Он не мог забыть нежность ее губ, все еще чувствуя их прикосновение к своим губам. Его тело продолжало ощущать изгибы ее изящных линий и жаждало вновь насладиться их прикосновением. Но Джон понимал, что их отношения обречены. Как только Гейл узнает, каков Джон Баббер на самом деле, что он обманщик и далеко не герой, она с отвращением отвернется от него.
А что это она говорила о его взводе, служившем во Вьетнаме? Кажется, собирается взять у его сослуживцев интервью. Вспомнив об этом, Джон почувствовал себя еще более неуютно.
Мысли о том, что может произойти завтра, заставили Джона долго ворочаться, прежде чем наконец, около четырех утра он забылся беспокойным сном.
Ему снилось, что он мчится с горы на машине, и гора никак не кончается. Он едет все быстрее и быстрее, слышит чей-то крик, но поскольку только он один скатывается с горы, то, очевидно, крик исходит из его собственного горла. В отчаянии Джон хочет остановиться, но машина мчится во весь опор. Единственное, что ему остается, это кричать и молиться, чтобы машина остановилась.
Утром Джон Баббер проснулся очень поздно, да и то его разбудила Гейл. Она позвонила ему из телестудии и сообщила, что ему надо быть там через час и она, Гейл, пришлет за ним машину.
— Помните, Джон, ни с кем не разговаривайте. Репортеры будут следовать за вами по пятам, как хищники, и не выпустят вас из виду, но не обращайте на них внимания и не отвечайте ни на какие вопросы.
Баббер неохотно вылез из постели и добрых двенадцать минут парился под горячим душем, а потом повернул холодный кран и дрожал под ним до тех пор, пока ледяная вода не вернула его в полный разум. Но столе его ждал завтрак, состоящий из дымящегося кофе и тарелки с теплыми булочками и всякой изысканной всячиной, любезно принесенный горничной, пока он был в ванной. Есть ему совсем не хотелось, но он все же отпил несколько глотков кофе. На подносе также были газеты: местные ежедневные, общенациональные и «Нью-Йорк Таймс». Джон взглянул на заголовки и поморщился: «Сегодня Герой получает миллион» — гласила надпись на первой странице «Чикаго Геральд», «Добро пожаловать, Герой — Миллион долларов» — «Чикаго Кларион». Даже невозмутимая «Нью-Йорк Таймс» напечатала статью о нем на первой странице в правом нижнем углу. А «США сегодня» напечатала заголовок крупными буквами в красных, белых и синих тонах через всю верхнюю газетную полосу: «Ангел, спасший рейс 104, получает ключ от рая», и фотографию Баббера, выходящего из ресторана накануне вечером и похожего, в кольце напирающей толпы, на Бемби на опушке леса.
