– А ну, вождь, – Чудесница подала Зобатому щит.
Рука скользнула в лямку, кулак сжал ручку – все это привычно, как разношенный башмак на ноге.
– Спасибо.
Зобатый поглядел на Трясучку, который, скрестив руки на груди, наблюдал, как дюжина изготавливается к бою.
– Ну а ты, парень? В передний ряд?
Трясучка усмехнулся. Улыбка вышла кривой из-за шрама.
– Хоть передний, хоть какой, – сказал он и отошел к кострищу.
– Можно его прикончить, – жарким шепотом сказала Чудесница Зобатому на ухо. – Ну и что, что он весь из себя спесивый. Стрелу в шею, и готово.
– Он же здесь всего лишь с посланием.
– Ну так пристрелить этого посланника к чертям, не хороша разве мысль? – только наполовину в шутку сказала подручная. – Зато обратно везти послание некому будет.
– Здесь он или нет, у нас одна забота: удерживать Героев. Воинство мы или кто? Подумаешь, драчка – ничего, не обделаемся.
На этих словах Зобатый чуть не поперхнулся: сам-то он обделывался постоянно, особенно в запале боя.
– Драчка, говоришь? – зло переспросила Чудесница, вынув и затолкнув обратно в ножны тесак. – Это трое-то к одному? Да и так ли он нам нужен, этот бугор?
– И не трое к одному, а скорее два с половиной, – заметил Зобатый.
Как будто это меняло дело.
– Если подступит Союз, холм этот – ключ ко всей долине, – добавил он, убеждая больше себя, чем Чудесницу. – Так что лучше постоять за него сейчас, пока мы наверху, чем сдать, а потом пытаться отвоевать обратно. Так что решение это единственно верное.
Видя, что остроязыкая спутница открыла рот, Зобатый вскинул руку, пресекая возражения:
– Единственно! Верное!
– Ну, как знаешь, – строптиво выдохнула Чудесница, до боли стискивая ему руку. – Биться так биться.
И отошла, зубами натягивая на предплечье щиток.
– А ну готовьтесь, лежебоки! К бою!
Атрок с Агриком – оба в шлемах, – с рычанием лупились щитами, нагнетая друг в друге боевой дух. Скорри, копье используя как подпорку, откалывал ножом ломтики громовухи и отправлял в рот. Наконец-то встал с земли Жужело и, по-прежнему не открывая глаз, улыбался голубому небу и ласковому солнышку. Подготовка к бою ограничилась у него скидыванием плаща.
– Без доспеха, – укорил его Йон, который помогал Бреку влезть в панцирь. – Тоже мне, черт тебя дери, герой выискался. Хоть бы нагрудник, дурак, одел.
– Доспех, нагрудник, – вслух медитировал Жужело, пальцем бережно оттирая с рукояти меча пятнышко, – все это часть состояния ума, в котором человек принимает возможность… быть пораженным.
– Какого х-хера! – выдохнул Йон, рывком затягивая на Бреке ремни – тот аж крякнул. – Что ты несешь?
Чудесница похлопала Жужело по плечу и прислонилась к нему, картинно согнув и поставив на носок ногу.
– И сколько лет ты дожидаешься смысла от этого вот чудила? Да он же бредит наяву.
– Мы все тут, разрази гром, бредим, о женщина! – высказался Брек, раскрасневшийся от втягивания живота и ожидания, когда Йон наконец застегнет ему на спине пряжки. – Иначе зачем нам биться за какой-то холм с грудой старых камней?
– У войны с безумием много общего, – философски, но не очень разборчиво заметил жующий Скорри.
Йон наконец справился с последней пряжкой и выпрямил руки, чтобы Брек натянул на него кольчугу.
– Бредить-то ты бредишь, а напяливать доспехи, черт возьми, не забываешь.
Воинство Черствого миновало сады. Здесь от остальных отмежевались две тройки – одна отправилась на запад вдоль подножия холма, другая на север. Понятно, обходят с флангов. Дрофд выпученными глазами следил то за их продвижением, то за приготовлением своих к схватке.
– И как только они могут шутить? Отпускать эти чертовы остроты?
– Каждый человек изыскивает храбрость по-своему, – пояснил Зобатый.
Хотя, раздавая советы новичкам, он не становился храбрее. Он ухватил Дрофда за руку и крепко сжал.
– Просто дыши, парень.
Дрофд судорожно, со всхлипом вдохнул и протяжно выдохнул.
– А и вправду, вождь. Дышать.
– Ну что! – Зобатый обернулся к остальным. – Две тройки обходят нас с флангов, ну и еще десяток с небольшим идет в лоб.
Точное число он упустил, наверное, надеясь таким образом скрыть отнюдь не выигрышное соотношение сил. Возможно, и от себя самого.
