– Вечер, – ответил выскочка Рефт.
– Добрый, – сказал Бек.
Уж кому, а Рефту он уступать не собирался.
Чуть склонившись в великолепном седле, всадник улыбнулся, как будто они были старыми приятелями.
– Ребятки, не подскажете, где здесь бивуак Ричи?
Рефт ткнул пальцем туда, где на фоне гаснущего неба темнели купы деревьев, освещенные отблесками костров.
– Вон там, кажись, на подъеме, с подветренной стороны деревьев.
– Премного благодарен.
Всадник кивнул каждому, даже Брейту с Кольвингом, цокнул языком и тряхнул поводья. Он надменно улыбался, как будто сказал что-нибудь остроумное и смешное, хотя непонятно, что.
– Что это за выжига? – спросил Бек, едва лишь всадник отъехал подальше.
– Не знаю, – полушепотом ответил Кольвинг.
Бек скривился.
– Да откуда тебе. Я и не тебя, между прочим, спрашивал.
– Извини, – мальчуган зажмурился, как в ожидании оплеухи. – Я так.
– Наверно, это великий принц Кальдер, – подал голос Рефт.
Губы у Бека скривились еще сильней.
– Чего? Сын Бетода? Да теперь он и не принц вовсе.
– Ну а сам-то он, наверно, себя таковым считает.
– Он ведь, кажется, женат на дочери Кола Ричи? – писклявым голосом спросил Брейт. – Видно, приехал отвесить поклон папаше.
– Или обманом вернуть трон своего отца, – съязвил Рефт, – судя по тому, какая ходит молва.
– Ага, – усмехнулся Бек, – так Черный Доу его туда и пустил.
– Крест у него за это на спине вырежут, да и все, – облизывая после еды пальцы, сказал Стоддер. – Черный Доу, он как раз так и поступает с трусами и предателями.
– Точно, – с авторитетным видом кивнул Брейт. – Своими руками поджигает их факелом и смотрит, как они отплясывают.
– По нему я плакать не буду.
Бек мрачно зыркнул вслед Кальдеру, все еще гарцующему впереди. Если и есть на свете образец прямоты и твердости, то в этом мерзавце воплощалась полная его противоположность.
– На бойца он что-то не тянет.
– Да? – Рефт с ухмылкой оглядел плащ Бека, из-под которого торчал кончик ножен. – А ты, что ли, боец? Не обязательно кичиться.
С этим Бек смириться не мог. Полу плаща он закинул за плечо, чтобы была возможность для замаха, и встал со сжатыми кулаками.
– Ты меня трусом назвал?
Стоддер посторонился. Кольвинг уткнулся боязливым взглядом в землю. Застыл с беспомощной улыбкой Брейт. Рефт спокойно пожал плечами, ни на что не нарываясь, но и не пятясь.
– Я тебя еще не так хорошо знаю, чтоб говорить, кто ты. Ты в битве бывал, в строю?
– В строю не доводилось, – бросил Бек.
Втайне он понадеялся, что это будет истолковано как намек на участие в боевых стычках, хотя на самом деле, кроме нескольких толковищ на кулачках с деревенской ребятней, он сражался разве что с пнями.
– Тогда откуда тебе знать себя? Человек себя не знает, покуда не обнажены клинки и он не стоит плечом к плечу с товарищами в ожидании вражьего натиска. Может, ты будешь рубиться, как сам Скарлинг. А может, сдрейфишь и дашь деру. На словах всякий крут, а на деле…
– Покажу я тебе натиск, падаль!
Бек шагнул вперед, поднимая кулак. Кольвинг со всхлипом прикрыл лицо, как будто удар угрожал ему. Рефт отступил на шаг, одной рукой приоткрывая плащ. Выглянула ручка длинного ножа. До Бека дошло, что когда он откидывал полу, показалась рукоять отцова меча, которая сейчас как раз под рукой. Дошло до него и то, как высоки сделались ставки – казалось бы, из ничего. Такое вряд ли может закончиться, как обычная колготня меж деревенскими драчунами. В глазах Рефта стоял страх и вместе с тем запальчивость. Внутри оборвалось, рука дрогнула; Бек даже позабыл, где он и что собирается делать…
– Эй, эй, а ну-ка! – из толпы, подволакивая ногу, спешил Поток. – Ну-ка прекратить!
Бек медленно опустил кулак – честно говоря, несказанно радуясь стороннему вмешательству.
– Ишь чего! Рад, рад видеть в вас пламень, но его еще жечь – не пережечь в схватках с южанами, насчет этого не беспокойтесь. Завтра с утра в поход, и лучше, если маршировать вы будете с нерасквашенными мордами. – Поток просунул между Беком и Рефтом кулачище в седых волосках и множестве застарелых ссадин.
– А вот чем могу угостить, ежели не научитесь вести себя как подобает, уяснили?
