Дорогой мой боевой товарищ!
Вам, соратнику по оружию в годы войны и доброму другу в мирные будни, в день вашего юбилея я желаю дальнейших успехов на литературном и военном поприще.
На военном — потому, что такой писатель, как вы, не уходит в запас. Не зря вами были заслужены боевые награды: медали “За боевые заслуги” и “За отвагу”, ордена Ленина, “Красного Знамени” и “Отечественной войны” I степени, два ордена “Красной Звезды”. С этими наградами и Золотой звездой Героя вы вступили на Красную площадь знаменосцем во главе парадного расчета Высшей разведшколы ГРУ на параде Победы 45-го.
Я желаю вам в этот радостный день добра, счастья и благоденствия, желаю всегда помнить ту Великую Страну, которой мы единожды давали клятву, принимая Военную Присягу.
За вами, Владимир Васильевич, новое литературное произведение — “Генералиссимус Сталин”!
С глубоким уважением и братской любовью —
Д. Т. ЯЗОВ,
Маршал Советского Союза
Редакция “Завтра” от души присоединяется к теплым словам уважаемого Маршала.
Что такое Россия? Национальное государство или космополитическое общество? Как формируется национальная элита? Как взаимодействуют народы, населяющие с древности государство, именуемое Русью, Россией, Советским Союзом? Все эти вопросы возникают даже тогда, когда речь идет только о русско-еврейском диалоге.
Разговор этот, важнейший для понимания и проблем современной России, и проблем современной культуры, начался со статьи Владимира Бондаренко “Еврей — не жид, русский — не быдло”, опубликованной в N 24 газеты “Завтра”. Его продолжил Марк Рудинштейн в беседе с В. Кичиным в “Общей газете”.
Сейчас диалог продолжают один из лидеров еврейской общины в Москве, главный редактор “Еврейской газеты” Танкред Голенпольский и известный русский писатель из Санкт-Петербурга Сергей Воронин.
Мы рады объективному, корректному тону разворачивающейся важнейшей дискуссии и готовы охотно ее продолжить.
Сергей Воронин
В июньском номере вашей газеты была напечатана статья Владимира Бондаренко: “Еврей — не жид, русский — не быдло”. Меня она заставила вспомнить многое, что было связано с так называемой “групповщиной”. А по сути дела с еврейским засильем в литературных кругах Ленинграда. Но об этом чуть позже, а теперь мне хотелось бы привести один любопытный случай во время моей работы в газете “Смена”.
Как-то в один из дней в нашу комнату вошел, как всегда, аккуратно одетый, при галстуке, в костюме Семен Розенфельд. В дверях он столкнулся с выходящим от нас высоченным, в черном длинном пальто, в штанах с налипшей коркой грязи на манжетах, Березарком.
“Зачем вы пускаете этого жида?” — возмущенно сказал Розенфельд, как только закрылась дверь за Березарком.
Мы, нас было трое — П. Зенин, Т. Богловский и я, — растерянно переглянулись меж собой. “Ничего себе, еврей об еврее!”
“А! — догадавшись о нашем недоумении, воскликнул Розенфельд. — Вы должны знать, есть евреи и есть жиды. Я еврей, а тот, который только что вышел, — жид! Жиды нас, евреев, так же ненавидят, как и вас русских!”
Это было в 1946 году. Я тогда был далек ото всяких разговоров о евреях, антисемитизме. И никакого особого значения этому эпизоду не придал.
Кое-что стало до меня доходить, когда я уже приобщился к литературе. Работая в “Смене” разъездным корреспондентом, я много ездил по Ленинградской области, бывал и на Карельском перешейке во вновь организованных колхозах, состоявших из переселенцев Ярославской, Вологодской, Костромской областей. Итогом наблюдений и уже некоторого писательского опыта (к тому времени у меня вышла первая книжка рассказов “Встречи”), стала повесть “На своей земле”. Она была напечатана в журнале “Звезда” в двух номерах и одновременно вышла в издательстве “Советский писатель”. В “Ленинградской правде” появилась положительная рецензия “Свежий голос” Золотницкого и, чего я уж никак не ожидал, пошел поток читательских писем, среди которых были и такие, где спрашивали адрес моего литературного колхоза “Новая жизнь”, чтобы туда приехать. Мало того, повесть была выдвинута на соискание Сталинской премии. И вдруг, как гром среди ясного неба, разгромное выступление на секретариате СП СССР критика Ф. Левина. Свое выступление он закончил словами: “Я бы не хотел жить и работать в таком колхозе”. Ему никто не возразил (В. П. Друзин, главный редактор “Звезды”, сидел пришибленный. Еще бы, времена-то были сталинские), потому что только Левину было поручено прочесть мою повесть и высказать свое мнение. На что председательствовавший Александр Фадеев сказал: “Ну, Воронин еще молодой, успеет получить.” Он не ошибся, я получил Государственную премию России, но только через тридцать лет после того дня.
