2. Теоретически, да, статья могла бы стать поводом для новости.
3. На мой взгляд, задача выискивать потенциально значимые статьи входит в компетенцию научной журналистики.
Но есть одно «но»: это может сделать только журналист, являющийся специалистом в данной области. Например, лично я смогу заметить интересную статью по биологии. С далекими от биологии дисциплинами все сложнее: мне трудно оценить, насколько значим тот или иной результат. Чем опытнее журналист, чем дольше он работает, тем компетентнее он становится в далеких от себя областях. Соответственно ему проще будет оценивать значимость повода.
Но, безусловно, научное сообщество как таковое компетентнее отдельного (даже чрезвычайно эрудированного) журналиста. Поэтому более важной задачей для научного журналиста, как мне кажется, является отслеживание трендов в научном мире (хотя бы путем отбора самых цитируемых статей). И уже такие, отобранные самими учеными работы стоит популярно излагать.
Ольга Орлова , (научный обозреватель радио «Свобода»)
1. В реальности я бы ее не нашла. Обычно у научного журналиста из общественных изданий нет ни возможности, ни привычки смотреть научные статьи и искать среди них цитируемые. Это уже кто-то делает в науч-поп агентствах.
2. Не знаю, возможно, если бы ее раскрутили на науч-поп ресурсах типа
EurekAlert, NewScientist
и т.д. Это зависит от того, кто бы ее как подал и продал.
3. Нет, точно не является. Нет просто физической возможности. Это делают специалисты-популяризаторы, которые читают научные журналы и смотрят, что из этого можно «продать» СМИ. Обычно сам журналист не может оценить значимость научного результата. Он может только полагаться на эксперта, который следит за процессом.
Послесловие.
Очевидно, что выделить статью, которая окажется значимой, очень непросто.
И, в самом деле, это не задача научного журналиста, занимающего новостями, — вылавливать нетленки. Формат задает жесткие рамки.
Значимые работы будут потом описаны в научно-популярных статьях и книгах, а в новостях будут на протяжении лет формировать контекст, в котором рассказывается о ярких, легко описываемых свежих результатах.
163
Глубокоуважаемая редакция!
В предыдущем номере (
ТрВ № 44
164
) была напечатана статья Льва Самуиловича Клейна
«Пора бы и перестать»
165
. Вряд ли эта статья оставила кого-либо равнодушным. Со многим в ней можно согласиться. В чем Л.С. Клейн безусловно прав, так это в том, что алкоголизм в России — проблема сверхсерьезная.
Прав автор и в том, что алкоголь — наркотик и отношение к нему должно быть такое же, как к любому наркотику. Меня всегда поражала непоследовательность государства в этом вопросе. Алкоголь относится к тяжелым наркотикам. Он вызывает сильную физиологическую зависимость и наносит непоправимый ущерб здоровью. Марихуана — легкий наркотик. Она тоже пользы не приносит, но вред от неё в десятки раз меньше, чем от алкоголя. При этом человек, торгующий марихуаной, — преступник, его сажают в тюрьму. Людей, предлагающих ввести рекомендованную ВОЗ заместительную метадоновую терапию для героиновых наркоманов, наши чиновники обвиняют в пропаганде наркотиков. А на налоги от продажи водки живут те же чиновники. Логики тут нет ни на грош. Дело лишь в культурной традиции, которая считает вполне допустимой водку и менее допустимой марихуану.
Тем не менее, в этой статье есть серьезные недостатки. Чего можно ожидать от статьи, написанной ученым в газете для ученых? Прежде всего строгого научного подхода к излагаемым фактам и взвешенных, основанных на этом научном подходе рекомендаций. Ни того, ни другого эта статья, не содержит.
В статье излагаются представления о биологической основе алкоголизма, противоречащие научным данным. Автор (хотя и с оговорками) излагает идею о том, что народы Южной Европы и евреи, издавна культивировавшие виноград, приобрели в результате естественного отбора устойчивость к алкоголю. Напротив, русские устойчивостью к алкоголизму не обладают, и распространение алкоголя грозит им вымиранием. В качестве факторов, обуславливающих склонность к алкоголизму, в статье упомянут обмен серотонина, дофамина и эндорфинов.
