Насчёт палаток уже цитированный выше В. Машковцев приводит воспоминания очевидца: «В двадцать девятом году палаток не было. Жилья хватило всем. Правда, пришлось заселить так называемые летние бараки. Они были без печек, из горбылей, со щелями. Пришлось их срочно утеплять. Палаточный городок появился весной тридцатого года. Но палатками эти палатки назвать было нельзя. Мы ставили деревянный каркас, обивали его кошмой, войлоком. Сверху эти сооружения обтягивали палатками. Внутри ставились железные печки. Трубы из жестяных колен выводились в окна, а не вверх. Иногда настилались дощатые полы. Были косяки для дверей. Эта помесь юрты, избы и палатки была очень практичной. Жить в таких палатках было удобно. При наличии топлива было тепло, даже жарко. Строители раздевались, сушили одежду. А вот в бараках люди замерзали, там всегда было сыро и холодно. Барачные печи требовали много дров, угля, а толку от них не было. В некоторых бараках температура зимой была плюс один-два градуса. Такие же бараки были у спецпереселенцев и у «контры», «итэкашников», т.е. у тех, кто был осужден по пятьдесят восьмой статье.
…То, что палатки были только до 1932 года и утеплялись кошмой, подтвердил и поэт Михаил Люгарин. Историк М.Е. Чурилин провел еще в 1968 году широкий опрос среди тех, кто приехал к Магнитной горе в 1929 году. Из 87 ветеранов только два утверждали, будто жили зимой в обычных брезентовых палатках. Но и эти двое были вскоре изобличены в домысле, признались, что слегка «поднапутали»».
Это пример того, как подавать информацию. Заметьте, разве Скотт пишет, что кто-то умер, замерзнув в палатке? Нет! Дважды Скотт «забыл» упомянуть о медицинских причинах их смерти, а почему?
Царская Россия была впереди всей Европы по смертности от болезней, в том числе заразных. Причины - постоянное недоедание народа и страшная нехватка врачей. Скажем, в Крымскую войну русская армия потеряла убитыми 22 391 человека от боевых действий и 43 985 умершими от тифа, а за эти 2 года войны «в стране было учтено 80 783 случая сыпного тифа. В Петербурге больные переполнили все больницы. У врачей лечилось 11 000 больных, из которых умерло 1307». И с годами проблема только возрастала. «В 1880 г. снова наблюдался подъем заболеваемости тифом, а в 1881 г. вспыхнула эпидемия, по размерам превосходившая даже эпидемию военных лет. В этом году сыпной тиф был в 65 губерниях, где заболело 90 956 человек и умерло 8262. Опустошительная эпидемия наблюдалась среди казахов Астраханской губернии, и только в ставке Внутренней букеевской орды из 2459 душ населения заболело 1208 человек и умерло около 49%. В Петербурге заболело 9945 человек и умерло 1610, в Москве заболело 3279, умерло 494». (Магнитогорск как раз граничит с бывшей областью букеевской орды).
В начале века Россия продолжала лидировать по смертности от эпидемий: если в это время в Италии умирало от тифа 28,4 человек на 100 тысяч населения в год, в Венгрии 28,0 человек, то в России 91,0 человек. В мирном и благополучном 1912 году в России заболело тифом 569 340 человек! Такое наследство оставил царь большевикам.
А у Скотта в воспоминаниях нет ни слова о болезнях в Магнитогорске!
Только стоны о производственных травмах со смертельным исходом. Да еще некий намек, что в 1933 году Магнитогорску грозила эпидемия чумы, но власть с этой угрозой справилась. И только в одном месте книги, в котором Скотт описывает, как он знакомил с Магнитогорском очередного заезжего американца, он пишет: «Несколько отделений центральной больницы были расположены, по вполне понятным причинам, за чертой города: психиатрическое, туберкулезное и венерологическое (и отделение, и поликлиника). В психиатрическом отделении, рассчитанном на сорок мест, находилось шестьдесят пациентов, работали один врач и две медсестры. Находилась там и большая тифозная больница, существовавшая еще в 1933 году, о которой шла страшная слава. Она была ликвидирована в 1936 году, когда тиф практически исчез благодаря прививкам и повсеместному улучшению жизни населения». Заметьте, сейчас тиф лечат либо в общих инфекционных больницах, либо в инфекционных отделениях обычных больниц. А в Магнитогорске в 1930 году была еще голая степь, а уже к 1933 году работала большая, специализированная на лечении только тифа больница!
