Сразу после прихода к власти в 1979 году перед Сандинистским фронтом национального освобождения встал вопрос: какую экономическую и политическую модель социализма взять за основу? В то время была восточногерманско-венгерско-чехословацко-польская модель, фактически улучшенный вариант советской, без дефицитов, очередей и с ограниченными альтернативными выборами. Была югославская социалистическая рыночная модель, вызывавшая, впрочем, сомнение в себе многолетней хронической гиперинфляцией. Был Китай, начавший свои эксперименты с реформами.
Тогдашнее никарагуанское руководство, внимательно присматриваясь ко всему, особенно чутко стало прислушиваться к советам европейских и американских левых. Сандинисты даже вступили в Социалистический Интернационал, не отказываясь при этом, впрочем, и от марксизма-ленинизма. Для оказания помощи в рамках движения солидарности в страну хлынул оттуда поток левых добровольцев и помощников, иногда располагавших теми или иными средствами и связями, в том числе и на уровне руководства ряда западных стран. После отстранения сандинистов от власти в 1990 году этот поток резко уменьшился, но отнюдь не исчез полностью. Во многих регионах страны власть сандинистов на местном уровне, в мэриях, никогда не прерывалась, например, во втором по величине городе стране Леоне. Впрочем, даже на государственном уровне разношёрстная «демократическая власть» занималась внутренними разборками и набиванием карманов, мудро избегая устраивать чистки в созданных сандинистами армии, полиции и государственном аппарате.
После постепенного возврата сандинистов к власти в 2004-2006 годах и фактической монополизации ими власти в последующие годы ориентация на левосоциалистическую европейскую модель с её экологической, туристической и культурной направленностью экономики ещё более усилилась. В Никарагуа сегодня 76 (!) заповедников и национальных парков на 6 млн. человек населения. Множество различных музеев, созданных при технической и финансовой поддержке Запада, часто носят на себе отпечаток больших мастеров музейного дела. Некоторые из заповедников, например, в регионе действующего вулкана Масайя, находящегося рядом с популярной туристской зоной, возможно, окупаются за счёт потока состоятельных западных туристов, но большинство не окупаются, просто являясь как бы «любимыми игрушками» западных экологов, в изобилии внедряющих в Никарагуа, при сравнительно скромных затратах, свои причудливые идеи.
Почти отсутствует промышленность, даже кустарная. В отличие от Египта, Турции и Ирана, в Никарагуа малозаметны мелкие швейные цеха, не видел я и маленьких мастерских с установленными там мощными токарными и иными станками, которые в странах Востока делают поддельные запасные части для автомобилей и другую довольно серьёзную промышленную продукцию. Впрочем, в Никарагуа существуют и свободные экономические зоны, где на иностранные инвестиции всё же что-то производят.
Результат деятельности многочисленных неправительственных организаций, многие из которых были созданы идейными левыми добровольцами, пришедшими на помощь стране, и организованных ими «минипроектов» неоднозначен. Бывали как очень эффективные проекты, так и явно бредовые. Например, группа хиппи организует содействие сбыту у себя на родине, в среде таких же хиппи, сувениров и украшений, произведённых в Никарагуа. Или. Экологи организуют сбыт по высокой цене «экологически чистого никарагуанского кофе, произведённого без химикатов и удобрений». Или. Левые экономисты содействуют появлению на селе сбытовых и производственных кооперативов, аналогичных западноевропейским, которые, по иронии судьбы, когда-то создавались там под впечатлением эффективности созданной в 20-х годах в СССР потребкооперации. Производство сигар класса «премиум», выращивание медицинских трав. Подготовка специалистов для курсов йоги, иглоукалывания и лечебного массажа. Использование солнечных батарей.
Впрочем, работающие в Никарагуа западные экологи стараются не замечать проблемы пластиковых бутылок, пакетов и мусорных свалок, ставшие настоящим бичом для страны. Если они будут жёстко настаивать на полном запрете одноразовой пластиковой тары, посуды и полиэтилена (как это было в своё время без шума сделано в СССР на правительственном уровне, делалось послабление лишь для молочных пакетов), то производители прохладительных напитков и множество других «спонсоров» прекратят их финансирование.
