Только бродят слабенькие версийки,
слухов пыль дорожную крутя,
будто где-то в дальней-дальней Мексике
от него заброшено дитя...
Это было написано в 1939 году, но оказалось, дитя не гипотетическое, а вполне реальное действительно было, и не так давно мадам Маяковская приезжала в Москву, но не из Мексики, где Маяковский тоже был, а из Америки. Тогда Евтушенко засомневался: а как она докажет? Она в «Московском комсомольце» ответила: «Евтушенко талантливый поэт, но он же дурак. Ему справка с печатью нужна. А пусть посмотрел бы внимательно на портрет моего папы и на мое лицо».
И поразительно, с какой готовностью старый уже человек вжился в нынешнюю атмосферу публичных сплетен в СМИ о связях, браках, беременности, изменах, разводах, считая всё это подлинной историей времени...
Вот такой «овальной» правдой и напичкан фильм Сергея Щербина. Его авторы сильно озабочены как бы недодать своему главному герою по части сексуальной мощи, и с этой целью подсовывают ему с полдюжины партнёрш. Причём, не только молодых, но и почтенных матрон, и не только на супружеском ложе, но и на сеновале и даже в подаренном Фрунзе открытом автомобиле за спиной шофёра.
Иногда смотреть это просто невозможно. Вот является их Чапай с фронта, все двери настежь и, конечно, застаёт свою супругу, мать троих детей, в постели с любовником. Они даже крючок не накинули. Ну, любовника Чапай натурально вытряхивает, бьёт, а сам тут же – тут же! - лезет в нагретую любовником постель... Леонид Андреев очень хотел побывать у Толстого в Ясной Поляне. Кажется, уже и договорённость была. Но когда появился его рассказ «Бездна», в котором живописуется кобелизм, подобный вышеупомянутому в фильме, Софья Андреевна заявила: «Только через мой труп!». Да и сам автор не посмел больше напоминать о себе, всё-таки стыдно стало.
Я думаю, что главное, ради чего сделан фильм, – проклятие революции, которое авторы вложили в уста своему Чапаю. В самом деле, подумайте только: ведь не Радзинский или Сванидзе, а человек трудной судьбы из глубин народа, прошедший всю Германскую и получивший там высшие солдатские награды, коммунист с дореволюционным стажем, талантливый военачальник, подлинный герой – и вдруг: «Всю душу мне выжгла эта революция... грязь... кровь... братоубийство». Это продиктовано их, преуспевших, страхом, отшибающим разум: а что, на Германской не было грязи и крови? А что, Чапаев не понимал, что революция не делается в белых перчатках?
Но если быть точным, то надо заметить, что сама-то революция была бескровной, а кровавой оказалась Гражданская война. И начали её не большевики, которые, взяв власть, на радостях даже смертную казнь отменили. Зачем им война? Они намерены было строить новую Россию. Начали войну те, у кого по справедливости отобрали богатства, веками созданные угнетенным народом и необходимые теперь для этого строительства. И пошло: Корнилов... Каледин... Алексеев... Краснов... Деникин с французами да англичанами... Колчак с американцами да чехами... Врангель с англичанами да французами... И потекла кровушка по земле русской...
С. Кожемяко заметил: «Могло быть гораздо хуже». Да, могло. Не странно, если после таких слов сорвал бы их Чапаев портрет Ленина со стены и стал бы топтать, как однажды Гайдар Третий.
А тут и попик в ту же дуду: «На крови земной рай не построите». И кто говорит! На чём вы строили свою жизнь?
Вчерашний день часу в шестом
Зашел я на Сенную.
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из её груди.
Лишь бич свистел, играя.
И музе я сказал: - Гляди!
Сестра твоя родная.
Это середина ХIХ века. А ведь так – столетия. И где была церковь? Кому она могла бы сказать: «Гляди!» Кто была родной сестрой этого попика?
Критик ликует: «Произошло чудо! Чапаев вернулся... Верность правде факта, правде события неизбежно сближает два произведения и двух исполнителей роли Чапаева – великого Бориса Бабочкина и Сергея Стрельникова, чья звезда только что взошла». Ну, если считать, что от великого до смешного только один шаг... Но мы-то слышали, что эта «звезда» говорила о великом Бабочкине.
