Б л о х и н. К Немцу?
Л и л я. Не знаю, там такая гадость, надо мною смеются, девицы эти самые, а он плачет. Он на бульваре снег глотал!
К о з л о в. Да что с ним такое?
Л и л я (неопределенно). Не знаю, так. Неприятность одна. (Всплескивает руками.) Ах, Боже мой, вы знаете? Он голос, кажется, потерял: хрипит! Он снег глотал!
О н у ф р и й. Найдет. Раздевайся, Лилюша, отдохни.
Л и л я. Это еще что? Кто вам дал право на «ты» говорить? Я вам не ребенок, Онуфрий Николаевич, и… не пьяница. Свинство!
О н у ф р и й. Носик у тебя, Лилюша, маленький, а душа как Иван Великий на Пасху. Вот источник того священного права, которое…
Л и л я. Свинство!
Т е н о р. Вот и я. А, господин Козлов, у которого голос, как у козла! Ты не гнушаешься, господин Козлов, присутствием Тенора? Ведь он отказался идти на сходку. Ха-ха-ха! Послушай, как я хриплю.
Старается показать, что он охрип. Козлов усаживает его и наливает чай. Лиля отводит в сторону Старого Студента.
Т е н о р. Водки!
С т. с т у д е н т. Зачем вы привели его сюда, Лиля? Мне это крайне неприятно.
Л и л я. А куда же было его вести? Послушайте, да вы сами больны… Бедненький, что с вами? И лицо у вас… такое нехорошее.
С т. с т у д е н т (оправляясь). Это пустяки! Но меня возмущает эта бесхарактерность…
Л и л я. Ах, какая тут бесхарактерность! Если бы вы только знали, какой он несчастный. (Еще понижая голос.) Я сейчас за Диною Штерн поеду, тут недалеко.
С т. с т у д е н т (хватая ее за руку). Ни в коем случае: что вы!
Т е н о р (кричит). Водки!
К о з л о в. Не форси, Тенор… Выпил и довольно, остальное завтра выпьешь.
Л и л я (удивленно). Да что вы?
С т. с т у д е н т. Ни в коем случае! Пьяный мальчишка… он может оскорбить…
Л и л я (сердито). Ах, вы ничего не знаете! Я сейчас приеду, тут близко. Подите к нему и водки ему не давайте, слышите? Такой упрямый, такой упрямый… (Уходит.)
С т. с т у д е н т. Лиля, постойте!.. Ушла!!
Раздраженно ходит по комнате. В дальнейшем, до прихода Дины, держится воинственно; часто охорашивается.
Б л о х и н. Зачем это ты? Брось. Нету водки, тебе говорят, мы сами ничего не пили. Х…хорош!
Т е н о р. Ха-ха-ха! Голос пропиваю! Слушай, хриплю. (Хрипит.) А какой был голос! Завидно тебе было, Блоха?
Б л о х и н (заикаясь). Если бы у меня был такой голос, я не только что пить, я… я… я…
Т е н о р. Водки!
С т. с т у д е н т (строго). Водки нет, Александр Александрович. Выпей чаю.
Т е н о р. Ха-ха-ха! Пей сам, старик! Влюбленный старик пьет чай, ха-ха-ха!
С т. с т у д е н т. Глупо, Александр Александрович! Вы не умеете себя вести!
О н у ф р и й. Оставь, Тенор!
Т е н о р. Ты мне надоел, старик. Зачем Лилька привела меня сюда? Я не хочу к старику! Вот тут я лежал. Хриплю. Где Лилька? Лильку я люблю. Тебя, Козлик, не люблю, и тебя, Онуша, не люблю, ты пьяница, а ее люблю.
О н у ф р и й. А где же и вправду Лилька? Ушла?
С т. с т у д е н т. Да. Дайте ему чего-нибудь… отрезвляющего, это невозможно!
Т е н о р. Позови Лильку, старик! Что вы так смотрите, вы презираете меня? Напрасно. Тенор под подушку колбасу прячет. Тенор трус, на сходку не пошел, а Тенор взял и пропил голос! Х…хриплю. Дай папиросу, Онуша.
О н у ф р и й. Последняя. Да ты не куришь – не форси, Тенор.
Т е н о р. У меня в пальто коробка. Прокуриваю голос! (Уходит в переднюю.)
С т. с т у д е н т. Господа, прошу вас, уведите его или – дайте ему чего-нибудь отрезвляющего. Это невозможно! Сейчас сюда приедет… Дина Штерн. Да, Дина Штерн!
О н у ф р и й. Вот оно что. (Хохочет.) Слышишь, Козлик?
С т. с т у д е н т (оправляясь). Тут ничего нет смешного. Он пьян до неприличия, и вы, господа, как его товарищи…
К о з л о в. Говорил – пойдем, эх! А теперь еще семейная сцена будет. Сережка, бери фуражку!..
С т. с т у д е н т (хватая за руку). Ни в каком случае!
О н у ф р и й. А вот я ему сейчас капельки три
нашатырю дам, как рукой снимет, хоронить можно.
Входит Т е н о р. В руках изломанная коробка с папиросами. Роняет ее, папиросы рассыпаются.
Т е н о р. Дюшес, 25 штук. Уронил! (Подбирает вместе с Блохиным.)
О н у ф р и й. Выпей-ка, Тенор! Раскрой ротик.
Т е н о р. Что это, водка?
