— Да так, хотят пообщаться со своими героями… — МакГонагалл запнулась, посмотрела на друзей. Вернее, на Рона с Гермионой. — Ну как? Вообще-то, если вам тяжело, я могу попросить их уйти…
Гермиона покачала головой.
— Мы выйдем, — сказал Рон. — Ох, доберусь я до Перси!
«А он тут при чем?» — удивился Гарри.
Сначала показалось, что коридор забит людьми, только перед самим кабинетом было свободно. Мальчики и девочки стояли вплотную друг к другу, и было их, как потом заметил Гарри, не так много — человек тридцать. Он сообразил, что за два дня в Хогвартсе он оказывался в коридорах во время занятий, когда те пустовали — вот по контрасту и показалась, что здесь целая толпа. И было непонятно. Все молчали, и все прятали что-то за спиной, а в воздухе стоял слабый и нежный аромат.
— Здравствуйте… — неуверенно произнесла Гермиона. — Я очень рада вас видеть…
Рон, не зная, что сказать, только кивнул, пристально разглядывая лица, словно хотел удостовериться, что все на месте. Когда Луна, Джинни и Невилл, протиснувшись мимо них, встали рядом, многие взгляды повернулись к ним, кое-кто восторженно улыбнулся. А Гермиона спросила:
— Вы все еще сердитесь на нас?
— Нет! — возразил высокий мальчик со сросшимися бровями, который стоял в переднем ряду. — Мисс Грейнджер, я хочу сказать… от имени всех, — он оглянулся, ища поддержку, остальные дети торопливо закивали. — Вы были правы! И мы все обязаны вам жизнью… Мы…
Он запнулся, посмотрел на девочку рядом. Та шагнула вперед, и все тоже двинулись вперед, одновременно доставая то, что прятали за спинами.
Цветы. Совершенно невероятные цветы, не существовавшие нигде и никогда в природе. Девочка вручила Рону букет чего-то прозрачно-хрустального с играющими внутри радужными бликами, приподнялась на цыпочки и, покраснев, поцеловала его в щеку. Мальчик протянул Гермионе золотую розу на серебряном стебле; похоже, он тоже собирался поцеловать ее, но не решился и поспешил отойти, пропуская остальных. Цветы были у всех, у Рона с Гермионой они уже в руках не умещались, и дети начали отдавать их остальным. Девочки целовали Рона, Невилла и Гарри, мальчики отдавали Гермионе свои букеты, а двое или трое все-таки решились поцеловать ее в щечку и, покраснев, быстро уходили. Они опять столпились по обе стороны от кабинета, а друзья стояли с растерянными улыбками, держа охапки цветов. Даже вышедшим из кабинета Мак-Гонагалл и мадам Помфри досталось по букету.
— Ладно, — сказала наконец МакГонагалл, — вы замечательно придумали, ребята. Только, прошу вас, вернитесь в класс. Боюсь, профессор Флиттвик может несколько обидеться…
— Нет, профессор, — возразил высокий мальчик, — он сказал, что все понимает. И он помог нам сделать эти цветы. Если честно — он их и сделал, мы только говорили ему, какими они должны быть, а потом немного добавляли от себя…
Гарри наконец узнал его — кажется, его звали Юан Аберкромби. Он поступил, когда сам Гарри учился на пятом курс.
— Конечно, — согласилась она. — Профессор Флиттвик — прекрасный учитель, правда? И думаю, ему будет очень приятно, если вы вернетесь на его урок.
Подумав, мальчик коротко кивнул и сказал остальным:
— Пойдем? — потом обратился к Гермионе и Рону. — Простите нас, пожалуйста! Вы были правы…
— Да не за что! — воскликнул Рон. — Ребята, я бы на вашем месте тоже злился!
— Мы не должны были злиться, — возразил мальчик, — но мы это поняли потом, — он запнулся. — На похоронах…
— Вы же из-за нас погибли, мисс Грейнджер, — добавила девочка, которая первой вручила цветы Рону. — Мы были так рады, когда узнали, что вас воскресили!
— Спасибо, — серьезно ответила Гермиона, — только не надо выдумывать. Я погибла из-за собственной неосторожности…
— И из-за нас тоже! — упрямо возразил мальчик.
— Ну, вы нашли из-за чего спорить! — усмехнулся Рон. — Ребята, все уже позади. Гермиона здесь, и живая. Пускай Пивз из-за этого мучается, а вам незачем!
Дети заулыбались, кое-кто рассмеялся вслух.
— Возвращайтесь в класс, ребята, — мягко попросила МакГонагалл.
Ребята неохотно подчинились. Высокий мальчик напоследок оглянулся, покраснел, когда Гермиона ободряюще улыбнулась ему, и заторопился, догоняя остальных. Коридор опустел. Друзья стояли растерянные — все, кроме Гермионы и Рона, лицо которого подергивалось от злости.
