— Дело в том, что я видела, — объяснила Гермиона, — и отвлеклась. Не заметила, когда появился Фенрир…
— Жаль, что я не могу придушить его еще раз! — процедил Рон.
— Сейчас мы все живы, Рон, — напомнила ему Луна, а Невилл добавил:
— И нас больше не убить.
А Гарри процитировал тот полустишок, который нечаянно получился у Гермионы: «Мы вместе — все! Мы всем обязаны друг другу, мы всем обязаны себе…» Все заулыбались, а растроганная Гермиона поцеловала его.
— Ладно! — решительно сказала Мак-Гонагалл, и лица стали серьезными. — Я уже в норме. Приступим? Вот и хорошо. Да, кое-что может стать для вас неожиданностью. Вы каким представляете себе Мерлина? Наверное, вроде Альбуса?
Друзья начали переглядываться.
— Так вот, — усмехнулась Мак-Гонагалл, — и что бы там Скриджмер говорил насчет «измышлений престарелого Мерлина»…
— Он так сказал? — расхохотались оба Дамблдора.
— Именно так! Ребята, на самом деле эта книга — первый серьезный труд Мерлина и начало пути в высшую магию. Да, он был старше вас, но — ненамного! И вы увидите его именно таким, каким он был в этом начале. Вингардиум левиосса!
Книга пролетела над их головами и друзья привстали, быстро и со скрипом разворачивая стулья. Гермиона для скорости даже разворачивать не стала, а пересела боком и облокотилась об спинку.
Зависнув на середине кабинета, книга выросла в человеческий рост, раскрылась и начала вращаться. Страницы с невероятной скоростью перелистывались, сливаясь в призрачный смерч, который вытянулся до потолка — порывы ветра трепали волосы и сдували со стола листы пергамента — а потом опал и превратился в Мерлина.
Книгу — снова обычных размеров — он держал в руке и теперь внимательно разглядывал. А Гарри, широко раскрыв глаза, разглядывал его. «Ого! — подумал он. — Впечатляет!» И будто в ответ на его мысль девочки тихо вздохнули — даже Луна. Молодой Мерлин был несомненно красив, красотой мужественной и одновременно жутковато-неземной. Вообще, черноты в нем было достаточно — иссиня-черные волосы, охваченные серебряной сеткой, аккуратно подстриженные усы и бородка, и черные глаза, придававшие неприятное сходство со Снейпом. Но когда он поднял голову и медленно окинул взглядом всех, это сходство исчезло, как и впечатление жути. В глазах не было ни зла, ни высокомерия.
— Вот где я! — произнес Мерлин, снова глянув на книгу.
— Здравствуй, наставник! — вежливым, полным уважения голосом сказал из своего портрета Дамблдор.
— Здравствуй и ты, мой ученик, такой старый и такой юный! — вычурно отозвался Мерлин и склонил голову. — И вы, моя госпожа, — добавил он в сторону Мак-Гонагалл. — И вы… О! Неужели?! — его взгляд опустился, заметив друзей, и скользнул по их рукам. — Сэр Дамблдор, друг мой… Ты добился успеха!
Он шагнул вперед, прошелся перед ними, внимательно разглядывая друзей.
— Да, — сказал он наконец. — Я вижу вашу силу. Я был прав! Светлый круг существует!
— Истинно так, Мерлин, — подтвердила Мак-Гонагалл.
— Какие юные! И, кажется… я вас знаю.
Все удивленно посмотрели на него, а Луна с сомнением спросила:
— Вы уверены, сэр Мерлин? Мы же впервые с вами встречаемся.
Мерлин внимательно посмотрел на нее и вежливо наклонил голову:
— Да, моя госпожа. В этой вашей жизни, конечно, я ни с кем из вас не встречался. Но если вы позволите мне заглянуть в вашу сердцевину, увидеть подлинную суть вашего духа — я, наверное, узнаю вас.
— Загляните, — спокойно согласилась Луна.
Отступив, Мерлин словно пронзил ее взглядом, потом, прикрыв глаза, покачал головой:
— Простите, моя госпожа, я ошибся. Мы с вами никогда не встречались, и я сожалею об этом. Зато счастлив познакомиться с вами сейчас. Позвольте узнать ваше имя!
— Луна Лавгуд.
— Безмерно счастлив, моя госпожа. Мерлин, к вашим услугам. Однако это невероятно! У вас на редкость чистая душа, могучий светлый дух — а я вас не знаю! Я полагал, что знаю всех, обладающих хоть толикой величия… Над этим надо поразмыслить.
— А нас вы знаете? — возбужденно спросил Рон.
— О да! Простите, госпожа! — поспешно извинился он перед ошеломленной Луной и повернулся к нему. — Позволите заглянуть?
