— Не плачут! — продекламировала Гермиона.
— Грейнджеры?..
— Справляются!
— Отличный девиз! — воскликнул, широко улыбаясь, Сириус. — Стоит его перенять!
Опустив руку, он некоторое время молча смотрел на них. Гарри лихорадочно искал хоть какие-то слова прощания, поддержки… в голове была какая-то беспомощная пустота. Он отвел взгляд, и в поле зрения попал столик. И флакон. Во флаконе еще оставалась кровь; повинуясь внезапной мысли, Гарри схватил его и спросил у Мак-Гонагалл:
— Можно, профессор?
Она, недоуменно нахмурившись, кивнула. Гарри плеснул на ладонь остатки крови и размазал их по прозрачной поверхности. Машинально вытерев руку о брюки, оглядел получившееся пятно, положил на него ладонь и надавил. Со знакомым стягивающим ощущением рука прошла. Сириуса уставился на него, потом, словно опомнившись, схватил его руку и крепко сжал:
— Молодец, крестник!
Они постояли, потом вдруг раздался голос Гермионы:
— Можно, Гарри? — она осторожно потянула его за рукав.
Поколебавшись, Гарри выдернул руку и отступил. Встав на его место, Гермиона надавила, пробила окно, и они с Сириусом тоже обменялись рукопожатием.
— Держись, Ньюхальз! — тепло сказала Гермиона.
Сириус вздохнул и с нежностью посмотрел на обоих:
— Как я рад за тебя, Гарри! О такой подруге можно только мечтать… Знаешь, что я с тобой сделаю, если ты ее разлюбишь?
— Что? — улыбнулся Гарри. Гермиона снова взялась за его плечи, и он непроизвольно распрямил их.
— А вот что! — ответил Сириус и издал такое правдоподобное рычание, что все подскочили, а задремавшая мадам Помфри чуть не упала со стула.
— Горло перекушу! — пояснил он.
— Не слишком ли кровожадно? — упрекнула его Гермиона.
— А почему бы и нет? Гарри ведь все равно тебя не разлюбит, так что ничего страшного.
— Зачем тогда пугать?
— Из педагогических соображений. Я его крестный отец, как-никак, — он смотрел на них с какой-то необычной улыбкой, делавшей его лицо лет на десять моложе. — А мне придется любить вас обоих.
— Почему — придется? — удивился Гарри. — Я что-то не замечал, чтобы ты раньше нас не любил.
— Раньше было — по отдельности, Гарри. А сейчас — как одно целое, — Сириус вздохнул. — Ладно, не стоит затягивать прощание!
— Погоди, — вмешалась Мак-Гонагалл.
Дотронувшись до уголка глаза, будто смахнула слезинку, она подошла и всмотрелась в красное пятно.
— Кажется, кое-чем я смогу вам помочь.
Отойдя, она подошла к одному из шкафов, распахнула дверцу и постояла, что-то припоминая. Потом сняла с верхней полки узкую коробку, открыла ее и достала три волшебные палочки.
— Ого! — воскликнул Сириус. — Это нам очень пригодится, Минерва!
— Ты даже не представляешь, как! — отозвалась она и отделила одну из палочек. — Это Альбуса. Я разыскала ее тогда… он тебе рассказывал?
— Он мне все рассказал, — подтвердил Сириус, — а Невилл и Луна добавили кое-какие подробности. Так что я в курсе всех событий.
— И насчет Волдеморта тоже? — удивилась Гермиона. — Они поняли, что убили его?
— Они не были уверены, — рассмеялся Сириус. — Да только мы его там встретили!
— Что?! — с ужасом воскликнула Гермиона. — Вы встретили Волдеморта?!
— Ага! — Сириус с улыбкой смотрел на их ошеломленные лица. — Бродит он там с печалью на уродливой физиономии. Все его избегают, даже тени Пожирателей. Да что там Пожиратели — от него и дементоров тошнит! При жизни он обходился без друзей и близких — а в Стране Мертвых одиноко, видите ли! Даже с нами был рад поговорить.
— Сириус, — сказала Мак-Гонагалл, — чтобы ты был в курсе всего… Снейп тоже там.
— Что?! — вскрикнул Блек. — Вот так новость! С ним-то чего случилось?
— Мы не могли понять. Только я потом догадалась. Он выпил яд… какой-то необычный, собственного изготовления. Видимо, ему удалось, покинув тело, какое-то время оставаться в мир живых и сотворить себе такую телесность, какая ему нужна. После этого он появился в Министерстве и прошел через Арку Смерти.
— Но… зачем?
— Чтобы пронести свою палочку.
— Понятно… — недоумевающе пробормотал Сириус. — И все равно непонятно! Зачем он это сделал? Что ему здесь понадобилось? Насчет этого у тебя есть хоть какие-то предположения?
