Фред с Джорджем и близняшки Патил все-таки решили вернуться в лавку и распрощались, обещав явиться в Хогвартс накануне девятнадцатого. Ушли они через камин («Нам ли бояться какой-то там сажи?!»), а остальные вернулись к столу, где Джинни на десерт снова угостила всех своим волшебным кофе. А потом, взбодрившись, решили выйти и встретить восход. Грюм что-то проворчал насчет легкомысленной молодежи и необходимости соблюдать бдительность — а потом вышел вместе со всеми. Гарри со вздохом опустился на шаткую скамью рядом с Гермионой.
— Ну и денечек!!!
— Устал?
— Есть немного.
— А я после джинниного кофе никакой усталости не чувствую.
— Я еще и… объелся слегка, — смущенно признался Гарри. — Сначала твой торт, потом здесь… ну безумно вкусно готовит миссис Уизли, Невилл прав как никогда!
Гермиона рассмеялась. Собиралась что-то сказать, но тут кто-то подошел сзади, и две дружеские руки легли на их плечи. Оглянувшись и задрав головы, они увидели смеющееся лицо Люпина.
— О, профессор!
— Здравствуйте, профессор Люпин!
— Здравствуйте и вы, профессор Грейнджер и профессор Поттер! — весело поздоровался их бывший преподаватель защиты, обошел скамью и сел на краешек. Гарри и Гермиона переглянулись.
— А ведь верно!
— Гм… слишком непривычно!
— Привыкайте! — засмеялся Люпин. — Мы тоже будем вашими студентами.
— Ну что, Римус? — К ним подошла Тонкс, пристроилась на другом конце скамьи; сейчас у нее были ярко-зеленые волосы, китайский разрез глаз и классический прямой нос, как у римлянки. Гермиона восхитилась, а Гарри стало несколько смешно, хотя не мог не признать, что получилось неплохо.
— Решила попробовать, — Тонкс беззаботно пожала плечами и спросила у Люпина. — Сказал им?
Люпин отчего-то смутился.
— Знаешь, — тихо сказал он, — для такого у меня просто слов нет.
— Слов нет, чтобы сказать простое «спасибо»?
— Простое «спасибо» — это очень, очень мало, Тонкс…
— Спасибо — кому? — удивилась Гермиона. — И за что?
Гарри подумал, что Люпин благодарит их за смерть Лестрейнджа, но тот, словно забыв о его присутствии, смотрел на Гермиону; в глазах поблескивали слезы. Гермиона улыбалась в полном недоумении.
— Вы были правы, — тихо сказал Люпин. — Все получилось, мисс Грейнджер, все! Вы не представляете… не только для меня, для многих это шанс вернуться к нормальной жизни…
Он вдруг шмыгнул и отвернулся. Достал смятый носовой платок и, пробормотав: «Извините!», вскочил. Они посмотрели на Тонкс, та развела руками и побежала за мужем.
— О чем это он? — удивился Гарри.
— Сама не пойму… — Гермиона хмурилась, пытаясь сообразить. — Шанс вернуться к нормальной жизни? Для многих?.. А! — она широко открыла глаза и уставилась на него. — В прошлом году!.. Но это же было только предположение! — она вскочила и побежала вслед за Люпиным и Тонкс, крича: — Профессор Люпин! Профессор Люпин!
Порядочно ошарашенный, Гарри проводил ее взглядом. Засмеялся, когда Гермиона подпрыгнула, чтобы не споткнуться об курицу, оказавшуюся у нее на пути — птица с истеричным кудахтаньем метнулась прочь. Он наконец понял, что в Гермионе изменилось — походка! Раньше она была какой-то резкой, отрывистой, немного по-мальчишески угловатой. Сейчас она стала легкой… но не как летящая походка Флер и Габриель, и не как у Луны — по-детски раскованной и воздушной. Гарри улыбнулся — у Гермионы была походка бойца. Он вспомнил, как молниеносно она срубила узел на коробке. Дар Постижения… похоже, он давал каждому свое.
Догнав Люпина и Тонкс, Гермиона вступила в неслышный с такого расстояния разговор. Может, через Круг и удалось бы… но зачем слушать личные разговоры? Если решит — сама расскажет, хотя Гарри было страшно любопытно, за что Люпин так благодарен Гермионе? Он вздрогнул — вокруг него вдруг загорелась нить Круга. Кто-то из друзей хочет что-то сообщить? Но тут Круг погас, а из-за угла дома быстрым шагом вышел Рон, глянул мельком на разговаривающих и скрылся в «Норе». Гарри перевел взгляд на троих собеседников — и тут сразу произошло много непонятного. Люпин внезапно опустился на колени… нет, на четвереньки — и превратился… в собаку? Нет, в волка! Волка-оборотня!
