Гарри скосил глаза. Гермиона была в футболке и шортах.
— Ничего. Так даже лучше.
Она села в кровати:
— Все-таки я тебе не нравлюсь? — голос у нее был расстроенный.
— Ты мне безумно нравишься, — засмеялся Гарри, — и это ужасно отвлекает от ужасно важных мыслей.
— Ну тебя! И сутки с папой не знаком, а уже нахватался! — она встала, грациозно потянулась, и у Гарри перехватило дыхание. — Гарри… Надо ведь…
— …сказать Рону?
— И Джинни. Ты что, мысли читаешь?
— Нет, просто думал о том же. Они ведь еще не знают…
Он вздрогнул — дверь распахнулась и голос, который Гарри совершенно не ждал услышать, крикнул:
— Уже знаем! Гермиона!!!
Гарри в панике метнулся к одежде. Комнату прочертила огненно-рыжая комета, и Джинни повисла на шее Гермионы.
— …Джинни?! Господи, Джинни! — девушки обнялись. Гарри натягивал брюки, рискуя споткнуться, не в силах оторвать от них глаз.
— Гарри! — Джинни повернулась к нему; по лицу текли слезы, но глаза горели, как прожекторы. — Гарри, это правда! Ты это сделал!.. Ой! — только сейчас она заметила, что Гарри тянется за рубашкой, — С каких это пор ты меня стесняешься?
— А! — Гарри смущенно рассмеялся и выпрямился. — Все в порядке, Джинни. Просто ты так ворвалась, что я не сразу понял, что это ты!
— Тогда ладно. Тогда я тебя поцелую. Ты вернул нам Гермиону! — она так пылко выполнила свое обещание, что Гарри пришлось перевести дух, прежде чем он спросил:
— А где Рон?
— Я здесь…
Рон стоял в дверях, не решаясь войти. Бледный, с нерешительным выражением, он таращился на Гермиону, и в уголках глаз что-то подозрительно поблескивало. Гермиона бросилась к нему.
— А как вы узнали? — негромко спросил Гарри.
— Мистер Грейнджер позвонил утром, — объяснила Джинни. — Ой, что тут началось! Папа трансгрессировал сюда и привез обоих — вместе с миссис Грейнджер — в «Нору». На «Ночном рыцаре». Не представляешь — сразу спелись! Папа, как узнал, что мистер Грейнджер был летчиком, тут же прилип к нему со своим любимым вопросом — почему самолеты не падают? Миссис Грейнджер после автобуса была прямо зеленая, и мама увела ее на кухню, а когда мы с Роном потихоньку выбрались, мистер Грейнджер все еще объяснял папе насчет аэродинамики и так далее.
— Надо же — ему это интересней, чем даже… — он глянул на слившихся в поцелуе Роне с Гермионой.
— Да нет! — голос Джинни стал немного сердитым. — Гарри, папа что-то знал! И ничего нам не сказал, а ведь мы все так по ней горевали, особенно Рон! Во всяком случае, не очень-то удивился, сказал только: «Значит, удалось!» и трансгрессировал. Ты ему что-то говорил?
— Нет, конечно! Я его с тех пор… ну, с похорон… почти не видел.
— Мы все тебя так мало видели, — вздохнула Джинни.
— Ты же ко мне приходила.
Она присела рядом на краешек кровати
— Да, когда удавалось застать. Я тебя порой часами ждала. Знаешь, до сих пор не понимаю — почему ты не захотел жить у нас?
— Прости, Джинни, — виновато сказал Гарри. -. Я ж из библиотек не вылезал — то в Хогвартсе, то в Публичной… В моей комнатке в «Дырявом котле» почему-то думалось лучше.
— Да, ты прав. В «Норе» слишком много народу. Я и не сержусь, Гарри. Ты же нашел, в конце концов. Просто Рону было плохо. У тебя все-таки была я, а у него никого не осталось.
— Ну, теперь… — он улыбнулся, глядя, как Рон и Гермиона, обнявшись, негромко разговаривают у двери.
— Ну, теперь — наверное, да, — она сжала его руку. — Пойдем в гостиную? Или ты…
— Ни капельки, — улыбнулся Гарри. — Ты ведь тоже не ревнуешь меня к Гермионе?
— Нет, конечно! Это же Гермиона!
— Ну так чем я тебя хуже? — он встал, взял рубашку и куртку. — Пошли?
Рон с Гермионой была настолько поглощены друг другом, что пришлось протиснуться мимо них. Закрывая дверь, Гарри поймал сияющий взгляд Гермионы, улыбнулся ей и заторопился вслед за Джинни.
— А почему «наверное»? — спросил он, надевая рубашку, и пояснил, заметив вопросительный взгляд Джинни, — Насчет Рона. Мне не показалось, чтобы он ревновал… хотя несколько странно — чтобы Рон не ревновал.
Джинни забралась с ногами на диван.
— Я немного не так сказала, — задумчиво ответила она. — Насчет Гермионы у него все в порядке, я так рада — давно не видела его счастливым! Рон сильно изменился после большой битвы, Гарри. Очень повзрослел. Ты еще не видел — у него в волосах седая прядь. Просто, Гарри — не только ты любишь двоих, не только Гермиона…
