— А кто такой Бонд? — с любопытством спросил Джордж.
Гарри и Гермиона некоторое время смотрели друг на друга; наконец он сказал:
— Пожалуй, стоит рассказать сейчас.
Рассказать удалось не сразу — Фред, Джинни и Рон преследовали конфеты до конца; кончилось тем, что несколько штук улетело в подвал, откуда сразу донесся возбужденный писк пушистиков.
— Пускай тоже повеселятся, — философски заметил Фред, вернувшись в лавку. — Им, наверное, до сих пор не доводилось охотиться за прыгучим мусором.
— Мои конфеты — не мусор! — обиделась Луна.
— Понимаешь ли, Луна, — успокаивающим тоном начал объяснять Фред, — это с нашей точки зрения обидное слово. А пушистики ведь питаются мусором, за что их и любят. Для них мусор — это самое прекрасное, желанное и вкусное, что существует на свете.
Поразмышляв, Луна улыбнулась.
— Лучше нас пожалей, — со вздохом добавил Фред. — Я так ни одну и не поймал, и Джордж тоже, наверное. У нас, увы, нет вашей подготовки.
— Да нет, — усмехнулся Джордж, подмигнув Гарри, — одна все же мне досталась. И правда вкусные штучки, так и тают во рту!
— Не терзай мою душу, брат!
— Ладно, — пожалела его Джинни, — держи.
Она протянула ему несколько конфет. Луна широко раскрыла глаза:
— Ты их остановила? Как?
— «Имммобилис».
Фред молча хлопнул себя по лбу. Луна начала хохотать.
— Как же я не сообразила! — с досадой воскликнула Гермиона и потерла лоб. — Ладно… Давайте о серьезном. Сегодня произошло еще кое-что, кроме этих дурных нападений.
Против опасений Гарри, никто не выказал особой тревоги. Гермиона подробно пересказала весь разговор с Джеймсом Бондом, и некоторое время их друзья молчали, обдумывая услышанное. Но по их лицам Гарри видел, что эта невероятная новость никого не испугала, наоборот — у всех горели глаза.
Первым, к его удивлению, нарушил эту задумчивую тишину обычно молчаливый Невилл.
— Знаете, — сказал он, — а ведь это здорово. Я в детстве хотел дружить с детьми маглов, а мои родственники мне запрещали… Мне еще тогда казалось, что это какая-то дурацкая игра в прятки, которая будет длиться всю жизнь…
— Она будет длиться, — возразила Гермиона. — О нас узнала только разведка маглов, и она наверняка будет держать все в секрете.
— Все равно… — Невилл помолчал, подыскивая слова. — Все равно что-то сдвинулось! Раз кто-то из них понял… как он сказал? Что мы такие же англичане, как и они? Что сейчас не Средние века и быть волшебником — не преступление? Это что-то!
От избытка чувств он замолчал. Джинни ласково сжала его руку.
— Я согласна, — сказала она. — Но Гермиона права — это будет не скоро.
Гермиона кивнула:
— Многие волшебники ведь боятся не того, что маглы потащат их на костер, а что их будут заставлять работать на них — помнишь, Гарри, нам еще когда-то Хагрид такое говорил? Что все маглы захотят решить все свои проблемы с помощью магии и нам от них житья не будет?
Гарри пожал плечами:
— Ну, Хагрид… Мы все его любим, но говорит он порой очень наивные вещи, ты же знаешь!
— Да, но многие волшебники и правда так думают. Особенно те, кто постарше.
— Гермиона, главное, что мы так не думаем! — горячо возразил Рон. — Долго? Ну, пусть будет долго! Раз началось, значит, когда-нибудь да получится!
Луна вдруг вскочила с его колен; отойдя в сторону, жестом позвала близнецов и начала негромко что-то объяснять.
— Это верно, — сказала Гермиона Рону, — я с тобой согласна. Знаешь, я даже подумала — если бы это произошло не сейчас, а год назад! Еще до Битвы! Если бы они тоже приняли участие… Ну что ты усмехаешься! Ты знаешь, что после того, как Гарри меня вытащил из Страны Мертвых, через окно чуть не проникли дементоры? И папа отбился от них!
— Я помню. Но ведь он сейчас волшебник, не так ли?
Гермиона закатила глаза к потолку:
— Да он тогда ничем не владел! Магия дала ему возможность видеть их — и все! Он от них отстреливался пистолетом, Рон, магловским пистолетом! И загнал их обратно, а пули разрушили проход! А то, что рассказала МакГонагалл? Помнишь, про автомат Крума?
— У него были заговоренные пули, — возразил Рон.
— Да, пули, но не сам автомат!
Гарри оглянулся, но Джордж и Фред вместе с Луной и близняшками куда-то ушли. Гермиона тем временем продолжала:
