Осветив их лица, он некоторое время пристально разглядывал их. И, поскольку его лицо тоже было озарено вспыхнувшим на конце палочки огоньком, Гарри ясно видел, насколько тот растерян.
— Прямо и не знаю, мистер Поттер, — пробормотал он наконец. — Все верно, законная самооборона... Однако даже она не оправдывает применение Непростительных заклятий.
— Я снова повторяю, сэр, — терпеливо объяснил Гарри, — «Аваду» применил он. Я отбил заклинание, и оно ударило в него.
Глаза патрульного чуть не вылезли из орбит. Кто-то из его подчиненных издал нервный смешок.
— Ну, что? — резко спросил капитан.
Вопрос был адресован тем, кто осматривал тело. Они выпрямились.
— Безусловно, мертв, — сказал один из них. — Типичная «Авада Кедавра».
А второй добавил:
— Туда ему и дорога. Это Лестрейндж.
— Что-о?!
Разом забыв про Гарри и Гермиону (Гарри даже почувствовал легкую обиду), мракоборцы вслед за своим капитаном бросились к лестнице и столпились вокруг мертвеца. У всех в руках вспыхнули палочки. Кто-то воскликнул:
— Но ведь его посадили пожизненно! Он не мог получить амнистию! Что он тут делает? Или Скриджмер совсем…
— Не нужно! — оборвал его капитан. Он присел на корточки и некоторое время разглядывал мертвеца. — Скорее всего, это его брат Рабастан, они похожи. Рабастана амнистировали, это точно. Мистер Поттер, подойдите, пожалуйста. И вы, мисс…
— Грейнджер.
— Грейнджер? — запинаясь, повторил капитан. — Гермиона Грейнджер? Воскресшая? Простите, я вас не узнал…
Патрульные расступились, пропуская их к лежащему на плитах телу. Кто-то уже сорвал с него маску, и на всех палочках мерцал «Люмос». Гарри несколько секунд смотрел в остекленевшие глаза; мракоборцы ждали, время от времени обмениваясь негромкими репликами. Света от палочек было маловато; достав меч, Гарри присел на корточки и прошептал: «Люмос», осветив лицо мертвеца. Кто-то издал удивленный возглас. Другой голос сказал:
— А что ты ждал? Это же Поттер.
— Да, он и не такое может. Если уж отбил «Аваду»…
— А видел, как они закрылись от «Остолбеней»? Не могли же мы все промазать, верно?
В другое время услышать такое было бы очень лестно, но сейчас разговоры отвлекали. Гарри пытался вспомнить давние газетные фотографии — времени первого побега заключенных из Азкабана. Он посмотрел на Гермиону, которая присела рядом — встретив его взгляд, та кивнула — и сказал:
— Это Родольфос Лестрейндж. Я уверен.
Капитан потребовал, чтобы они рассказали о произошедшем с самого начала. Однако, услыхав про огонек в Лютном переулке, тут же повернулся и выпустил из своей палочки сноп красных искр. Пролетев вдоль Косого переулка, искры погасли. Некоторое время ничего не происходило, а потом… Испуганно вскрикнув, Гермиона одной рукой схватилась за локоть Гарри, а другой выхватила палочку. Он тоже вздрогнул, увидев мчавшихся длинными стелящимися прыжками больших кошек. Оранжевые полосы на шкуре тигра ярко вспыхивали, когда тот пересекал освещенные фонарями участки. А второй зверь, вполовину меньше, так и оставался угольно-черным. Капитан мимоходом оглянулся с ободряющей улыбкой и шагнул навстречу. Остановившись перед ним, звери присели; мракоборец что-то сказал им и показал на Лютный. Тигр и пантера сорвались с места. Пробегая мимо Гарри с Гермионой, оба коротко рыкнули — скорее дружелюбно, чем с угрозой — и растворились в переулке.
— Да это же анимаги! — выдохнула Гермиона.
— Конечно, — капитан вернулся к ним. — Они поищут того, кто наслал на вас морок. Что было дальше?.. — тут раздалась очередь хлопков. — Это еще кто?!
Отшатнувшись, мракоборцы вскинули палочки.
— Это мы, — коротко объяснил Рон.
— Луна! — Гермиона бросилась к ним. — Ты в порядке?!
— Вполне, — усмехнулась та. — А кое-кому из них не поздоровилось!
— Луна распутала заклинание! — гордо объявил Рон.
Капитан патруля шагнул вперед:
— Я вас, кажется, знаю… Вы случайно не сын Артура Уизли?
Рон коротко кивнул и повернулся к Гарри. Тому пришлось рассказать все с начала. Встав позади, капитан внимательно прислушивался. Рон побледнел:
— Он и правда хотел убить Гермиону?! Зачем?
— Непонятно. А зачем им понадобилась Луна?
