— Есть немного… Ну да ладно.
— Так… — пробормотала живая Гермиона, — кажется, я поняла.
Она подняла палочку. Раздался треск, картина поехала по стене и перекосилась, повиснув на одном углу. С нарисованного стола посыпались книги.
— Ой! Гарри, придержи ее!
Гарри бросился вперед, схватил тяжелую раму и приподнял, выравнивая картину. Все повернулись, глядя на происходящее с огромным интересом (а нарисованная Гермиона — и с некоторой тревогой).
Гермиона подняла палочку, повторила заклинание. Картина окончательно отделилась от стены, и Гарри чуть не застонал — такой она оказалась тяжелой! Видимо, холст был укреплен на толстой доске. Гермиона бросилась на помощь, ухватила с противоположной стороны. Стало легче, но ненамного — от напряжения руки вспотели, и гладкая золоченная поверхность так и норовила выскользнуть.
— Ставим осторожно, Гарри!
Стиснув зубы, они опускали картину сантиметр за сантиметром, стараясь держать ровно. От усилия голова слегка закружилась. Гарри заподозрил, что рама не золоченная, а из чистого золота. Наконец низ коснулся пола. С облегчением разжав пальцы, Гарри резко выпрямился, пошатнулся и непроизвольно оперся о холст. Вернее — хотел опереться, но рука провалилась в пустоту, он потерял равновесие и упал.
В картину.
Его макушка ударилась об ножку нарисованного массивного стула; он застонал, схватившись за голову, и подогнул ноги, пытаясь встать.
— Гарри! — Гермиона нагнулась над ним, схватила за локти.
Улыбнувшись через силу, он встал и потер макушку. Опершись о плечи Гермионы, оглянулся, пытаясь понять, где он находится. И остолбенел. Находился он в картине. И обнимал Гермиону-на-портрете!
Живая Гермиона непонимающе смотрела на него из комнаты. Отсюда спальня выглядела странно — как плоская фотография. А нарисованная гостиная, в которой он сейчас находился, обрела объем и казалась почти настоящей.
— Гарри, как ты это сделал? — одновременно воскликнули обе.
— Никак… — машинально ответил он. — Упал, и все…
Выйдя из ступора, настоящая Гермиона одним прыжком влетела в портрет, схватила за руку нарисованную и исчезла — момент слияния Гарри и на сей раз не смог увидеть. Уже в одном экземпляре, она стала оглядываться.
— Мы что? — в поле зрения за рамой появился Рон. — Мы все можем туда войти?
— Не знаю…Похоже, что да! — растерянно ответила Гермиона.
Помедлив, Рон решительно шагнул вперед; раздался глухой стук, и он со стоном отскочил, схватившись за лоб.
— Рон, ты в порядке? — Гермиона выскочила в комнату; ее двойник и Гарри растерянно смотрели друг на друга.
— Шишка будет! — проворчал Рон, ощупывая лоб. — Хорошо хоть, не носом врезался! Но почему я не смог?
— Подожди!
Гермиона достала палочку, коснулась его лба. По лицу Рона расплылась улыбка:
— Ох, спасибо!
Он с благодарностью поцеловал ее и обнял Луну, которая, подбежав, испугано смотрела на него:
— Все в порядке, прошло.
— Ой! — спохватилась Гермиона-на-портрете. — Ты ведь тоже ушибся! Сейчас… «Анестезио»!
Боль в макушке исчезла, и Гарри с облегчением улыбнулся.
— Прошло? — взволнованно спросила Гермиона-на-портрете. — Здорово! Я не знала, подействует ли мое заклинание на живого человека.
— Видимо, действует, пока я здесь, — рассудил Гарри.
— Но почему ты там? — воскликнул Рон. — Вернее, почему я не там? То есть… тьфу ты, я хотел сказать…
— Потому что у тебя нет портрета, — со своим характерным недоуменным тоном «ну-разве-это-не-очевидно» объяснила Луна.
— Но у Гарри тоже нет!
— Значит, есть.
Некоторое время все шестеро (включая вбежавшую в портрет Гермионы Лаванду) переглядывались, потеряв дар речи. Наконец Гермиона-на-портрете сказала:
— Я попробую найти его.
— Я помогу тебе! — воскликнула Лаванда. — Я уже многих знаю, всех расспрошу!
— Спасибо, Лаванда. А ты не знаешь, Дин его не рисовал?
— Думаю, он сказал бы мне. Но я у него обязательно спрошу. Прямо сейчас — он наверняка у себя в мастерской.
Она шагнула в стену нарисованной гостиной и исчезла. Гарри стало так интересно, что он чуть не последовал за ней. Нарисованная Гермиона схватила его за руку:
— Подожди, не надо пока! Ты еще не умеешь тут ориентироваться, в два счета заблудишься. Тебе лучше пока выйти, Гарри… Здесь все не так, как в реальном мире.
