— Не отвлекайся, — попросил Гарри, — я слежу за тем, что у тебя за спиной. Никого нет. Шире, шире! Нужно такое пятно, чтобы ты могла пройти.
— Как странно, кровь впитывается. Тебе больно?
— Не то чтобы… Жжет.
— Есть заклинание. «Анестезио». Хочешь?
— Не сейчас. Вполне терпимо, уверяю тебя.
Их ладони столкнулись; Гермиона сжала его руку:
— Гарри…
— Потом, любимая.
Глаза Гермионы наполнились слезами.
— Это правда?
— Это правда.
Она отвернулась, вытерла окровавленным рукавом глаза и с удвоенными усилиями принялась за работу. Не удержавшись, снова оглянулась через плечо.
— Там никого, — успокоил ее Гарри и напряг мышцы, выдавливая новую порцию крови. — Ты смела всех до горизонта. Как это у тебя получилось? И кто они такие? Дементоры?
— Конечно. Это их мир, Гарри, мир дементоров, один огромный Азкабан. Они повсюду. Но здесь магия особая, мощность палочки — ты сам видел... И поэтому нет ни одной палочки… кроме одной — у Сириуса.
— Сириус здесь? — воскликнул Гарри. — Ты его видела?
— Да. Ему очень повезло, что он пролетел за Вуаль с палочкой в руке.
— Вуаль? Арка в Министерстве? Она ведет прямо сюда?
— Конечно.
— Гермиона, а другие… наши, которые погибли тогда?..
— Сириус их разыскивает. Ему легче — его палочки дементоры боятся, как огня. Он меня нашел и велел идти туда, где хочет всех собрать. Их же разбросало — здесь целый мир, Гарри. Я как раз туда и шла.
Она отошла, критически осматривая результат. Красная пленка образовывала неровный овал шириной около трех футов.
— Кажется, достаточно… Что сейчас?
Гарри тоже отступил.
— Дави!
Гермиона положила руки на красное пятно и надавила. И еще надавила. И еще…
Руки не проходили. Похожая на красное стекло поверхность начала выгибаться в комнату — потом резко спружинила. Гермиона отлетела назад.
— Еще раз! — закричал Гарри, бросившись к окну. — Я тебе помогу!
Он протолкнул руки сквозь прозрачную стенку — у него-то получалось! — схватил Гермиону за локти. Удвоенными усилиями они атаковали барьер, Гарри для верности упирался ногой в низ стены. Поверхность выгнулась еще сильнее, и казалось, она вот-вот лопнет, как мыльный пузырь…
Однако Гермиона не проходила.
— Гарри, ты мне кости сломаешь! — завопила она.
Испугавшись, Гарри разжал пальцы, и Гермиону снова отбросило. Они стояли, тяжело дыша, и растерянно смотрели друг на друга.
Потом Гермиона еще отошла, разбежалась и всем телом бросилась на окно.
— Разобьешься!!! — в ужасе закричал Гарри.
Она не разбилась — поверхность в третий раз спружинила, и Гермиона с криком покатилась по траве.
— Гарри! — позвал Джеральд. — Может, все же разбить это стекло? — он повертел пистолетом. — Это русский «Стечкин», мне его когда-то в Спитаке подарили. Девять миллиметров, двадцать патронов, пули с сердечником. Из упора не то, что слона — дракона вашего уложит!
— Папа, нет! — закричала Гермиона. — Это не стекло!
— Это пространство, — пояснил Гарри. — Спрессованное магией расстояние. Между нами и Гермионой на самом деле тысячи миль, и они все спрессованы в то, что вам кажется стеклом! Поэтому Гермиона не может и трансгрессировать сюда — она на самом деле не знает, где мы, не может нацелиться. А если пуля повредит окно, оно снова станет обычным пространством… Нет смысла. Простите, что так вышло, — он посмотрел на Гермиону, которая, прижавшись к окну, с ужасом смотрела на него. — Наверное, мне придется перейти туда. Я-то пройду.
— Нет, Гарри!!! — крикнула Гермиона.
— Гермиона… — он подошел к окну.
— Я тебя не пущу! — она отступила, выставила руки. — Гарри, выслушай меня! Ты не представляешь, что здесь! Здесь правят дементоры! Видел, какой я была? Помнишь, как на тебя действовали дементоры? Здесь это — каждый день, каждый час! Никакая любовь нас не спасет, Гарри…
— Моя …
— А ты можешь быть уверен? Да, твоя любовь и правда сила, но силу надо знать, иначе — много от нее пользы!
— У Сириуса нет моей силы, но он держится — я так понял.
— Правильно. Он анимаг. Когда ему плохо, он преображается и становится просто грустной собакой, — она улыбнулась. — А это легче, и к тому же в облике собаки он для дементоров невидим. Нет, Гарри. Должен быть другой выход.
