— Дома, деточка…
— Не называй меня «деточкой»! Гарри!!! Как ты это сделал?! Это ведь ты?
— Нет, это не я! — ответил Гарри, с трудом сдерживая нервный смех. — Это мой прадедушка в облике Волдеморта, когда тот принял мой облик.
На такой эффект он даже не смел надеяться. Да, его кровь должна была вернуть Гермионе разум. Но — жизнь?!
— Не морочь мне голову! — уже обычным голосом (и гермионским тоном) потребовала Гермиона. — Гарри, как ты это сделал?!
— Потом, Гермиона, — уже серьезно сказал Гарри. Он начал вытаскивать руку назад. Кровь уже перестала идти. — Скажи сначала, как ты?
— В норме, спасибо тебе… — она осеклась, схватилась за запястье. — У меня пульс! Гарри, у меня бьется сердце! Ты… ты сделал меня живой! Нет, но… как?!
— Гермиона!!!
Она резко повернулась, прослеживая его взгляд.
Они уже не были одни.
— Нас засекли! — закричала Гермиона. — Палочку! Гарри, дай мне палочку!
Она смотрела на приближающиеся темные фигуры — пока маленькие и далекие, но неотвратимо растущие по мере приближения. Подходили, видимо, со всех сторон, судя по тому, как метался взгляд Гермионы. Их было много. Очень много — не сосчитать. За спиной послышались быстрые шаги, дверь открылась и захлопнулась. «У Джеральда сдали нервы?!» — изумился Гарри.
Выхватив вторую палочку, он с размаху воткнул ее в красное пятно на окне и чуть не уронил — палочка вошла, как игла в масло, не встретив сопротивления. Гермиона с той стороны выдернула ее, перехватила за ручку.
— О, моя! Какой ты замечательный! — она прижала палочку к горлу. — Сонорус!
«Сонорус?! Она что, хочет их напугать?»
Он смотрел на Гермиону, которая вытянула руку с палочкой к небу, навстречу тяжелым кипящим облакам и застыла. Дверь комнаты опять хлопнула, снова простучали шаги — вернулся Джеральд. Гарри не обратил внимания — он, не отрываясь, смотрел на Гермиону.
Гермиона казалась… богиней. И это впечатление стало еще сильнее оттого, что неотвратимо приближающиеся фигуры вдруг остановились.
Усиленный заклинанием, голос Гермионы страшно загремел над равниной:
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
«Патронус?! Это ДЕМЕНТОРЫ?!»
Гарри ждал, что сейчас появится Серебряная выдра — Патронус Гермионы — но из палочки вырвался белый смерч, беззвучно вырос до гигантских размеров и расплылся грибом под самими облаками.
— Что это, — закричал Джеральд, — атомная бомба?!
Гарри оглянулся и увидел у него в руке тяжелый пистолет.
— Ни в коем случае не стреляйте! — предупредил он. — Проход закроется!
Он снова повернулся к окну. Воронка смерча выворачивалась наизнанку, формируя купол, края которого начали обрушиваться вниз, на равнину. Темные фигуры одновременно развернулись, взмыли в воздух и полетели прочь. Расширяющийся купол догнал их и смел. Потом погас. На равнине осталась одна Гермиона.
— Квиетус! — произнесла она, коснувшись палочкой горла. Ее голос снова стал нормальным; она повернулась к ним и с вызовом посмотрела на отца: — Ну как?
— Великолепно, о Гера, царица богов!
— Все бы тебе шутить! — негодующая Гермиона опустила палочку. — Я не Гера, я Афина! Богиня науки и войны!
— Мне нравится, — улыбнулся Гарри.
— Но Гера лучше, — заметил Джеральд. — Я всегда считал, что «Гермиона» — это слишком длинно.
Гермиона от возмущения не нашлась, что ответить.
— Мальчики, хватит! — вмешалась Эльза. Похоже, она только сейчас обрела дар речи. — Гарри! Как ей перейти сюда?
— Гарри! — Гермиона бросилась к стеклу, прижалась ладонями. — Ты меня отсюда вытащишь?! Это получится?
— Должно! — ответил он, рассматривая свою руку. — Черт, кровь перестала идти.
Он снова взрезал запястье. Гермиона, передернувшись, отвернулась.
— Отойди! — сказал ей Гарри и, еще раз размазав кровь поверх прежнего пятна, протолкнул руку. На этот раз прошло куда легче. — Гермиона, я понимаю, это неприятно, но…
— Я просто не могу смотреть, как ты себя калечишь! — выдохнула Гермиона.
— «Калечу»? Это просто ранка!
— Что я должна сделать?
— Помоги размазать кровь с твоей стороны.
Гермиона оглянулась, подошла. Гарри согнул руку и начал водить запястьем по стеклу. Гермиона, стиснув зубы, обеими руками размазывала кровь, поминутно озираясь.
