Здесь священник выглядел более человечно и непринужденно, ветер яростно трепал его коричневую сутану, длинная борода подрагивала в сверкании брызг и солнечных лучей. Сорок минут стремительной езды — и мы покрыли расстояние, которое на каноэ преодолевали бы целый день. Внезапно священник повернул катер под прямым УГЛОМ к течению, целясь прямо на длинную белую песчаную косу. Мотор заглох, как нам показалось, в самый последний миг, и в Оглушительной тишине мы легко скользнули на песчаную отмель. Это место выглядело не менее пустынным, чем любое другое, которое мы миновали во время этой бешеной гонки, но священник выбрался на берег и показал нам широкую дорогу, полузаросшую лианами. Пока мы сваливали свои пожитки в кучу на прибрежном песке, падре Мигель объяснил, что до деревни всего полмили.
— Я уверен, что вас там хорошо примут, — прокричал он с реки, разворачивая свой катерок. И вскоре исчез из виду. Он уже давно скрылся за излучиной реки, и звук его мотора затих, а лоснящаяся вода все еще колыхалась и хлюпала о берег — последний отзвук редкого вторжения.
Тишина. Потом, как будто кто-то отдернул занавес, на нас обрушилась волна резкого стрекотания насекомых. И снова тишина. Вокруг только джунгли, река, небо — и больше ничего. Мы остались одни, с нами больше не было опытного старожила — мы осознали все это в тот миг на песчаной косе, на берегу тропической реки, как две капли воды похожей на сотни других таких же рек.
Ощущение остановившегося времени не могло продолжаться долго. Нужно было найти деревню и сделать все возможное, чтобы переправить с реки свои вещи. Хорошо бы управиться до темноты, потом будет время, чтобы поразмыслить о ситуации. Караулить груду снаряжения не захотел никто, поэтому мы оттащили его от берега и спрятали в кустах, после чего зашагали по дороге. Ванесса несла свой ящик с камерами, я — раздвижной фибергласовый сачок для бабочек.
Дорога была широкая и вполне проходимая — очевидно, за ней следили. По мере того как мы удалялись от берега, растительность становилась все менее буйной, и вскоре с обеих сторон потянулись заросли низкого кустарника. Почва была красная, состоящая из латеритной глины: на солнце она высохла и растрескалась, образуя кубические выступы с острыми гранями. Через полчаса пути мы одолели длинный пологий подъем, и нам открылся вид на группу хижин на песке под россыпью пальм. Наше внимание сразу же привлек один необычный дом, стоящий в середине деревни: он не принадлежал к обычной разновидности крытых пальмовым листом свайных построек. Пока мы обозревали окрестности, нас заметили: люди внизу стали, бегать взад-вперед и что-то кричать. Первого из тех, кто подбежал к нам, мы спросили про доктора Гузмана. Окруженные хихикающими и перешептывающимися людьми, мы подошли к странному дому. Он был сооружен из пальмовых листьев, ловко переплетенных меж длинных, изогнутых арками шестов. Окон в нем не было, и он стоял прямо на земле, напоминая буханку черного хлеба. Мы все признали в нем маллоку — разновидность постройки, традиционную для индейцев племени витото.
Внутри, в гамаке, подвешенном меж двух закопченных стоек, лежал доктор Альфредо Гузман. Лицо его неестественно исхудало, темные глаза глубоко запали, руки были нервные, костлявые. Не вставая, он жестом предложил нам сесть. Только опустившись на землю, я разглядел за гамаком затененную часть маллоки, где сидела полная белая женщина в брюках цвета хаки, перебирая бобы в отполированном камнями витотском горшке. После того как все мы расселись, она подняла взгляд. У нее были голубые глаза и ровные зубы.
Гузман заговорил, не обращаясь, как нам показалось, ни к кому конкретно:
— Жена разделяет мои профессиональные интересы.
— Какая удача, — откликнулась Ванесса. — Это значительно облегчает жизнь,
— Да. — За этим вялым ответом последовала обескураживающая пауза.
Я решил перейти прямо к делу.
— Доктор, просим извинить нас за то, что мы нарушили ваше уединение и вторглись в местную социальную среду. Нам вполне понятно ваше желание работать спокойно и без помех. Но нам необходимо попасть в Ла Чорреру, и мы надеемся, что вы поможете нам нанять здесь носильщиков, которые будут нас сопровождать. К тому же мы прибыли сюда с особой целью. Я имею в виду вироловые галлюциногены, о которых вы сообщили Шульцу.
