Увидев обалделое выражение лица профессора, Кора получила искреннее моральное удовлетворение - пожалуй, впервые за это путешествие в параллельный мир. И она решила никому не признаваться, даже под пыткой, в том, что произнесенный ею текст она списала со шпаргалки на экзамене по литературе прошедшей весной и еще не успела забыть.
Ротмистр Покревский сел на нарах. Собственное горе даже потускнело перед невиданным девичьим талантом. Но Кора быстро вернула его к действительности.
- Продолжайте, ротмистр, - сказала она. - Рассказывайте, что было дальше.
- А что продолжать, - махнул рукой Покревский. - Я кинулся к полковнику Рай-Райи, чтобы вызвать его на дуэль на любом виде оружия -в конце концов, мне не привыкать к смерти. - А полковник?
- Полковник вышел и в грубых выражениях потребовал, чтобы я убирался прочь. Тогда я поднял палку и крикнул ему: "Защищайтесь, сударь!" - А он?
- А он ничего не ответил, потому что из той же двери выскочила ваша подруга Нинеля. - Из той же двери? - удивился профессор. - Из той же двери! Она издавала нечленораздельные звуки, она налетела на меня как злобная фурия, она вырвала у меня палку и начала меня избивать, утверждая, что не даст в обиду своего любимого. Затем прибежали медсестры и притащили меня сюда... вот в таком виде. Но я же не мог поднять руку на женщину, даже если она хамка!
- Таинственная история, - сказал Калнин, - но полагаю, что не такая уж трагическая, как вам показалось. Если, правда, полковник не забавлялся с двумя девицами сразу.
- О, только не это! - воскликнул ротмистр и сжал ладонями виски, словно голова его раскалывалась от немыслимой боли.
- Тогда между ними происходило что-то совершенно невинное, - заявила Кора. - Поэтому Нинеля так на вас рассердилась.
- Нет, - твердо возразил капитан. - Там происходило нечто ужасное.
- Я вас пытаюсь убедить, - сказал профессор, - что принцесса умерла пятьсот лет назад, что вы погибли полтора века назад, что здесь лишь Кора реальное живое существо. Мы же с вами - привидения, фантомы.
- Чепуха, - проворчал ротмистр. Но он был не уверен в своих словах. - Есть только этот день и этот миг. За окошком перекликались часовые. Что на обед? - крикнул ближний, второй ответил неразборчиво.
Ротмистр молчал, лежа на нарах. Профессор все мерил камеру шагами. Кора задумалась - она пыталась заставить себя поверить в то, что здесь происходит что-то настоящее, реальное, что это ей не снится. Но убедить себя трудно, потому что память Коры, как и память По-кревского, отказывалась перенестись в настоящее. Оставленный ими мир был слишком близок и куда реальнее этих бараков, этой духоты и уж тем более буйства ротмистра из-за средневековой готской принцессы.
- И все же мне все это не нравится. - Профессор Калнин стоял у стены, запрокинув голову и вперив взгляд в забранную решеткой щель окошка. Генералы что-то задумали. Гарбуй прав, они что-то задумали. Ты обрати внимание - они не были реально обеспокоены, в какое время попадут люди при возвращении на Землю, - а это для их планов должно быть ключевым моментом. Если они решились на локальное вторжение и похищение военных машин и технологий - это хоть и звучит наивно, но значит, что их план предусматривает обойти эту опасность. Но как?
- Но может быть, это просто ловушка, игра - может, они и не собираются захватывать наш мир, потому что понимают, что могут лишиться своего?
Коре было приятно разговаривать на равных с профессором и чувствовать, что он не старается приспособиться к ней.
- Интересно, - сказал Эдуард Оскарович. - И почему?
- Потому что, - сказал вдруг ротмистр, - им нужна не война, в которой они могут потерпеть поражение, а лихая подготовка к ней. Нужен образ врага. Вы слышали об этом?
- Я понимаю, что вы хотите сказать, ротмистр, - согласился Калнин, пускай будет такая подготовка к войне, что война нам уже не понадобится. Мы под шумок пересажаем всех смутьянов и заодно скушаем с хреном самого президента.
- А интересно, - спросила Кора, - президент это понимает?
- Мне интереснее, понимает ли Гарбуй. Если понимает он, то сможет убедить президента, - сказал Калнин.
