- Иди сюда. - Кора почувствовала облегчение от того, что это Нинеля, а не какой-нибудь насильник.
Койка заскрипела. Нинеля была женщиной плотной, не то чтобы жирной, но крепко мясистой.
- Ты чего спать легла? - спросила Нинеля. - Может, заболела? - Нет, устала.
- Тебя не ранило? Мы слышали, что ты с Мишкой в заварушку попала? Да. - Доктора Блая убило? - Я думаю, что он погиб. - Жалко. Он понимающий был, не приставал. - Его полковник Рай-Райи убил. - Полковник дикий совсем. Его бояться надо. Он на меня глаз положил, очень я этого боюсь. Нет, ты не подумай, он мужчина видный, и в другой обстановке чего еще желать-хотеть? Но здесь я всего боюсь. И главное, боюсь беспорядка.
- Мы здесь на виду, - прошептала Кора. - Как кролики... или мышки. - Ты имеешь в виду лабиринт?
- И лабиринт тоже. А почему полковник доктора убил? - Я бы сама хотела узнать. Я ведь здесь один день и многого не понимаю.
Кора была не совсем искренней: доктор был сотрудником Гарбуя. Вернее всего, военные пользовались любым случаем, чтобы избавиться от чужих.
- Один день, а себя уже поставила выше всех, - сказала Нинеля. - А это правда, что ты в будущем живешь? - Я же говорила.
- Нет, я тебе, конечно, не доверяю, - шептала Нинеля, - зачем я тебе буду доверять, если ты специально приехала к нам с провокационными заданиями, но ты мне, честное слово, понравилась - я тебе верить не буду, ты не обижайся, что я тебе верить не буду, но ты мне все-таки скажи, как у вас там?
- Мне трудно тебе рассказать, потому что между нами лежит много лет.
- А ты о главном, о главном, неужели не понимаешь, о чем я тебя спрашиваю? - О чем?
- О победе коммунизма! Неужели тебе не ясно, что о победе коммунизма?
О Господи! - чуть было не воскликнула Кора, осознав наконец, какая гигантская пропасть лежит между ними. Ведь Нинеля и Эдуард Оскарович - они пришли из особенного мира, почти литературного в своей придуманности, - из того источника, который десятилетиями после своей смерти питал вражду и войны не только в разных странах, так или иначе пораженных болезнью, но и на планетах, вроде бы не имеющих прямой связи с прошлым, но стремящихся повторить легковерие, ведущее к угнетению.
- Коммунизм вам построить не удастся, - сказала Кора без злорадства или издевки, как если бы ее спросил Александр Македонский, удастся ли ему завоевать Китай, и она так же ответила бы Македонскому, что Китай ему не покорится.
- Так я и знала, что ты скажешь, - вздохнула Нинеля. - Я тебе, конечно, не верю, но ты мне все равно скажи, как это случится.
- Это случится, когда ты уже будешь старой или, может, даже умрешь.
- Ну я-то пока живая! Живая, а все уже случилось! - Мы не знаем, какой сейчас на самом деле год идет на Земле, - заметила Кора. - Ведь мы из разных лет и столетий прилетели сюда, а случилось это почти одновременно. .
- Ты так говоришь, будто нам лучше и не возвращаться, - сказала Нинеля.
- Всегда лучше вернуться домой, - возразила Кора. - А может, тебе и не хочется в свое время возвращаться? - спросила Нинеля. - Может, ты хочешь к нам, в героическую эпоху построения социализма?
- Нет, в героическую мне тоже не хочется, - сказала Кора. - Вы очень дорого платили за героизм.
- А героизм дешевым не бывает, - сказала Нине-ля. - Я тебе еще не сказала правду, почему я сюда попала. На самом деле я от несчастной любви к одному чекисту с обрыва кинулась. Это долгая история, только ты меня не выдавай. - Я никому не скажу. - И презирать не будешь? - Тебя жалеть надо.
- А вот это лишнее. - Нинеля взяла себя в руки. - Жалость унижает человека. Так учил Горький. - Зачем он вас так глупо учил? - Помолчи, Кора, а то ты плохо кончишь. И светлое будущее под вопрос поставила, и великого писателя Горького ие помнишь. Может, ты в будущем и в школе не училась?
- Кое-как училась, - призналась Кора. - Компьютер меня учил, а я его обманывала. А что еще твой писатель Горький сказал?
- Он про тебя сказал: если враг не сдается, его уничтожают.
- Это он тебе сказал? Или Эдуарду Оскаровичу? - Он всему миру сказал!
- Надо было громче говорить, - откликнулась Кора, -а то до нас не долетело.
