Оззи выпрямился. Он заметил, что их пленник вновь стал покрываться ледяной коркой.
— Увести в каюту, — приказал он Бабсу. — Глаз с него не спускать. Скоро я с ним продолжу.
Бабс потащил Крюгера с палубы, Оззи повернулся к Кики:
— Что вы есть думайтен… а-а черт! Прицепился ко мне этот дойче шпрахе. Как вы думаете, боцман, он врет?
Кики, почесав за ухом, развел руками:
— А вдруг он, действительно, штатовский летчик? И акцент у него чистейший, американский.
— Это я уже понял, на счет акцента. Он у него почище нашего будет.
— Накормить бы, пока не помер, — осторожно предложил Кики. — Как он вообще выдержал такой холод?
— Закаленный, видно… Ладно, пусть Бабс ему ухи нальет.
Отобедав ухой из камбалы и съев на второе тарелку морской капусты, Крюгер отдыхал, развалившись на диване в кают-компании. Бабс сидел у противоположной стены на стуле, держа между колен автомат. Он не сводил с Крюгера настороженных глаз.
За дверью раздались шаги. Бабс вскинул автомат и, взяв дверь под прицел, положил дрожащий палец на курок.
В кают-компании появился капитан Оззи.
— Вольно! — сказал он. — Вам что-то привиделось, Бабс?
Тот пожал плечами, смущенно заморгав.
— Мало ли что, капитан. Война все-таки.
Оззи прошел мимо него, присев на край дивана возле Крюгера. Тот отрешенно смотрел в потолок.
— Как тебя звать-то? — спросил Оззи почти дружелюбно. — Что мы все — Крюгер да Крюгер…
— Фред. Фредди.
— Фредди Крюгер? — пробормотал в углу Бабс. — Что-то знакомое.
Оззи живо обернулся.
— По какому поводу?
— Не помню. — Здоровяк раздул щеки, потом шумно выдохнул воздух, сокрушенно закачав головой. — Что-то смутное. С ним связана какая-то грустная история. Или он кого-то там зарезал, или его били не добили.
— Это принципиальная разница, Бабс. Вспоминайте… А не вспомните — будете у меня сегодня на ужин рыбу чистить. Вне очереди.
Бабс поморщился. По его застывшему взгляду было ясно, что он крепко задумался.
Крюгер понял, что дело пахнет тухлой рыбой и, застучав себя кулаком по ключице, торопливо зашепелявил:
— Меня били, меня… Уж так били, так били. Чуть насмерть не убили.
— Да? — недоверчиво переспросил Оззи. — И кто же?
— Ну, эти… — Крюгер скорчил мину, стараясь изобразить ужимки дикарей с острова Кака-Кука.
— Немцы, что ли? — спросил Оззи, невольно отводя глаза, чтобы не видеть перед собой эти страшные гримасы. — Или японцы?
— Они, они. И немцы, и японцы…
— Можете подтвердить, Бабс? Это, действительно, они его чуть не убили?
Бабсу так не хотелось возиться с рыбьей чешуей, да к тому же вне очереди, что, сложив в кармане пальцы в фигу, он без запинки отчеканил:
— Так точно, мой капитан, чуть не убили!
Оззи заулыбался, потрепав Крюгера по щеке:
— Камрад, дружище, извини, что не признали. Бабс, где у нас бутылочка виски? Зачисляю вас в свою команду, Фредди. — Капитан Оззи понизил голос до стратегического шепота. — Тут такое дело, камрад Крюгер. Идет война…
— Какая война? — удивился Фредди.
Оззи с Бабсом перекинулись взглядами и поняли друг друга без слов: контузило парня. Крепко контузило.
— Мировая война, Фредди, — сказал Оззи.
— Так она давно закончилась.
— Это первая давно закончилась, а я говорю о второй. Слыхали про такую?
— Да. А она все еще продолжается?
— А то как же, — подтвердил капитан, глазами приказав Бабсу закрыть пасть. — Ищите виски, Бабс. Виски ищите, я вас прошу. И три кружки в придачу.
— А Кики? Как же без него?
— Значит, четыре кружки. Вы сами, что ли, считать не умеете?! И оставьте меня в покое! Мало вам того, что ночью храпите как бульдозер?! — Оззи неожиданно завелся. — Что умрет ваш Кики без кружки виски?
Заслышав сквозь неплотно прикрытую дверь магическое слово «виски», проходивший по палубе Кики мигом скатился по трапу в кают-компанию.
— Заткнитесь! — рявкнул Оззи, едва взглянув на его раскрасневшееся лицо.
— Молчу, мой капитан.
— Заткнитесь все!! — проревел Оззи, потом посмотрел на Крюгера и взгляд его смягчился. — Так о чем мы, Фредди?
— О войне, кажется?
— Вот! Так слушайте. Сами мы из Аргентины, но, несмотря на это, мы не желаем оставаться в стороне от главных мировых событий. Пока Россия один на один сражается с фашистской Германией, их союзники не спешат ввязаться в драку. Под союзниками я имею в виду своего папу Эйзенхауэра, а также дядю Кики — Черчилля и тетю Бабса — Голду Меир. И мне и моим друзьям стало невтерпеж. Поэтому хочу вас обрадовать…
