Станислава Харитоновича покоробило, что подруга "вора в законе" с ним устраивает "разборки": это могло быть очень опасно.
- Да ведь друг-то твой - он-то что же не защитил ?..- нашел в себе силу свалить вину Сергеенко.
Екатерина Тимофеевна мгновенно запнулась, отдышалась и ответила не так задиристо:
- Это, Алешка, сын... не хочу, говорит, никому неприятности делать...
- Ну, вот видишь,- неизвестно к чему сказал Станислав Харитонович.
Демина, казалось, успокаивалась, но, очевидно, еще что-то вспомнив, вытянула голову вверх и, напрягая жилы на шее, снова заговорила громко и торопливо:
- В военкомате полковник мне: Я вам, говорит, Екатерина Тимофеевна, от всего сердца сочувствую. Поверьте, говорит, мне даже самому больно... А я ему как закричу: Не смейте говорить, что вам больно !.. Вот Алешке моему действительно было больно ! Да !.. Когда в танке на нем горела одежда !.. Ему было так больно - что он знал: убьют, нельзя вылазить из танка, но не мог терпеть, вылез - и чеченцы... они его застрелили из автомата!..
Было заметно, что Демина не впервые рассказывает, как ей удалось "срезать" полковника и что эта единственная возможная для нее месть, доставляет ей облегчение.
- Ты вот говоришь: формалистика... Точно, точно, все формалистика...- спокойнее продолжала она.- Мой который... этот... ну, вор... захотел, чтоб наш начальник по борьбе с оргпреступностью был у него в кумовьях. Ты скажешь, так не бывает ?.. А он захотел - и стало... Подсунул ему одну верченую девчонку... И представь, она от него родила - да, родила !.. Собрались за городом крестить ребенка: полковник с любовницей, поп, пригласили нас с другом восприемниками быть от купели... И вот, держу я, знаешь, этого ребенка в руках, качаю... Остальные шашлыком занялись... Думаю: никому, бедненький, ты не нужен !.. Ведь это же "мой" спланировал тебя, чтобы только так вот, по-приятельски, с полковником у костра потрепаться... А вот мне действительно мой Алешка нужен !.. Мне по-настоящему нужен, а у меня его нет !.. И тогда я вспомнила о тебе... Мне не для формальности только... Мне - не для формальности, ты пойми !..
Станислав Харитонович не ответил, он смотрел на нее, почти не соображая. С какого-то момента ему стало казаться, что у него в груди возник ком и мешает вдохнуть воздуху, сколько следует. Сергеенко, не понимая, что это с ним, посмотрел удивленно по сторонам и тут же догадался, что его может выручить - тогда он положил на диван карточку сына и полотенце, встал и, ничего не говоря, скорыми шагами проследовал на кухню. Там он извлек из-за пенала заначеную им бутылку водки, набулькал себе полстакана, выпил; повторил еще полстаканом - и занюхал своим запястьем. Позабыв спрятать водку, он уже уходил из кухни, когда его осенила мысль.
" Постой ! Да ведь это же все в газете писали !.. В "Известиях" же, ну да !.. Только остров у которого - тот на Дальнем Востоке где-то,.. а ребенка который крестил у обэповца - в Екатеринбурге живет !.."
Станислав Харитонович, взбудораженный, вбежал в комнату к Деминой и срывающимся от возбуждения голосом заговорил:
- Катя, вспомнил я !.. Это же все - в газете !.. Ты что думала - мы не читаем газет ?!. Ты мне все время, значит, врала ?!. А, врала ?.. Нету, что ли, у тебя вора ?!.
Екатерина Тимофеевна смутилась и отчаянно покраснела. Сергеенко понял: нет вора !.. Возбуждение улетучилось так же разом, как появилось, тревожные мысли в голове улеглись, не надо было уже беспокоиться ни о жене, ни о дочери; Станислав Харитонович, ощутил под собой знакомую твердую почву, словно скатился в родную лунку. Показалось так хорошо, что он не рассердился даже на Демину за эту глупую шутку, а развеселился и лукавый огонек опять появился в его глазах.
- Ну вот, Катя, зачем ты это ?.. Разыгрывала меня про вора ?.. Как будто так мы с тобой, по-хорошему, договориться бы не смогли ?..- улыбаясь, заговорил он, но осекся, увидев ее глаза и оранжевые дыгающие губы. - Так что ?.. Правда, он умер ?..- упавшим голосом спросил он.
Демина не ответила, но лицо ее, дергающее губами было странным...
