На самом деле я запланировала далеко не только это, но начать стоило именно с управления, чтобы окончательно поставить точку в неприятном деле и начать жизнь с чистого листа. Да, в каком-то смысле я самозванка, но… Кому станет легче от моего признания? Даже инспектор третьего ранга подтвердил мою личность, да и я глубоко признательна и бабуле Розамунде за дом и репутацию, и самой Шанни за магический дар и знания. Все, что я могу, – это не посрамить честь рода, в который меня приняли самым волшебным образом, и вспоминать о них только с теплом и признательностью.
Надолго сборы не затянулись, я точно знала, что не стоит излишне прихорашиваться (и так уже ненужное внимание привлекла!), ну а скромный гардероб не позволил долго раздумывать над нарядом. В итоге я предпочла остаться в теплом платье из небесно-голубой шерсти и лишь уложила волосы в элегантную, но повседневную прическу, которой научилась во время жизни в колледже. Причем, что печально, Шанни никогда не делала подобную красоту себе, тренируясь на двух соседках, с которыми делила комнату в общежитии. Себе она если что и крутила, то строгую «ракушку» или «шишку», предпочитая не выделяться среди сокурсниц даже в плане прически.
Вот только я… Не Шанни, прости, малышка. При всем моем уважении, скромная серая мышка из меня не получится даже с натяжкой.
Стоя перед зеркалом и закрепляя магически сотворенную прическу шпильками (доверяй, но контролируй), я придавала лицу самые разные выражения, чтобы понять, как при этом выгляжу. Поразительно, но даже высокомерно или цинично заломленная бровь выходила у меня премило, а всему виной – просто огромные бирюзовые глаза, который подчеркивали темные, по сравнению с волосами, ресницы. В этих глазах словно поселилось море из моего сна, а еще никак не пропадала непривычная мне самой наивность. Или не в глазах дело?
Я вздохнула… И потянулась к косметичке, которую приобрела в числе первых покупок, когда изучала рынок в первые дни. Слишком уж я молодо выгляжу, слишком невинно. Так и хочется пару морщин дорисовать, чтобы прекратили все, кому не лень, называть меня деткой!
Вообще-то я к этому с иронией относилась… Еще вчера. Но сегодня вдруг поняла, что хочу более уважительного отношения. Не как к «детке». Утренний курьер в этом плане даже порадовал. О, кстати! А ведь я уже успела забыть, как своевольничали мои волосы спросонья! Впервые ли? Нет, не помню. Но что тому причиной? Что-то не ощущаю я в себе излишков магии, на которые можно было бы это списать… Ладно, спрошу у Люция, когда вернется. Если не большой секрет, надеюсь, ответит.
Люция меж тем пришлось ждать еще с полчаса. И это с учетом того, что я аккуратно подвела глаза темным карандашом, добавив взгляду пронзительности, и слегка подкрасила чересчур яркие губы бледно-розовой помадой. Я уже хотела и вовсе уйти без него, когда водяной малыш проник в спальню через приоткрытую форточку и, грустно вздохнув, свернулся на моем запястье полупрозрачной перламутровой татуировкой. В основном она вся ушла под длинный рукав платья, но шкодная мордочка осталась в пределах видимости, уютно расположившись на тыльной стороне запястья.
«Идем, по дороге расскажу, что удалось выяснить», – проворчал Люций в моей голове, и я, слегка вздрогнув от неожиданности, тем не менее, согласно кивнула, отправившись в прихожую, где надела уличную шляпку (ох уж эти приличия!), пальто и кожаные ботиночки. У нас хватает сил на ментальное общение? Вот это приятное известие!
«Ну конечно! – не удержался от самодовольного возгласа дракоша, пока я запирала входную дверь. – Я же не хвост с горы, а воплощение Первостихии!»
«И откуда только таких выражений набрался…»
«Так от тебя, милая моя русалочка, – ехидно хихикнул водяной нахал. – Мы твоей кровью связаны, если не забыла. Вся твоя память теперь в моем по-олном распоряжении!»
«Да, я помню. Но это не значит, что нужно вычленять из нее все самое… неприличное».
«Ой, брось! – развеселился Люций. – Разве это неприлично? Вот когда ты на школьном выпускном напилась…»
Мгновенно почувствовав смену моего настроения с шутливого на сердитое, причем всерьез, дракоша тут же притих, после чего примирительно пробормотал:
