Надежда Фокина, на бегу то и дело заглядывая в папку, спросила:
— А вдруг Гусь возьмёт да и разгонит наш форум?
— А кворум на что? — Елену даже всю передёрнуло от одной такой мысли, что Гусь разгонит форум.
— А вдруг Гусь возьмёт да и разгонит кворум? — не унималась Фокина.
— Не в Древней Греции живём, — успокоила её Лена. — Пусть попробует…
— Нет, Лена. Гусь всё-таки — это главная проблема наших олимпийских игр, — продолжала сокрушаться Надежда Фокина. — Но понимаешь, есть…
— А если я эту проблему уже решила? — не дослушала Лена Фокину и загадочно и даже победоносно улыбнулась и почему-то похлопала себя по карману спортивной курточки и добавила ещё загадочней: — А может быть, Гусь у меня в кармане!..
— Ты меня не дослушала, — сказала, поморщившись, Надежда. — Гусь — это, конечно, главная проблема наших олимпийских игр, но самая главная — это Вениамин Ларионов!
— При чём здесь Ларионов? — переспросила Лена.
— Но я же тебе рассказывала про Марка Наполи! — рассердилась Надежда. — Я тебе даже вырезку показывала!
Елена посмотрела на Фокину как на сумасшедшую.
И здесь придётся несколько вернуться назад. Дело в том, что Надежда действительно рассказывала Елене об итальянском профессоре Марко Наполи и показывала вырезку из одного спортивного журнала. Там говорилось следующее.
В Древней Греции был обычай. Если грек преуспевал в каком-либо деле и становился известным, его награждали… человеком с флейтой. Наверное, таким человеком был раб, ибо кому же захочется добровольно стать тенью человека. Куда бы ни направлялся знаменитый учёный муж или философ, повсюду следовал за ним человек и играл на флейте. Звуки собирали греков поглазеть на знаменитость. Флейта делала человека популярным. Всё это стало известно в связи с одним из самых сенсационных открытий археологов XX века.
Древние греки утаили свою живопись. Они подарили нам только скульптуру и здания. А итальянский профессор Марко Наполи обнаружил не так давно неподалёку от развалин античного городка Пестума усыпальницу пятого века до нашей эры. Владелец её и житель, если его можно так назвать, был знаменитым ныряльщиком. На фресках его изящное тело изящно парит в воздухе.
На одной из стен этой усыпальницы прыгун изображён с человеком-тенью позади. Шествует важно ныряльщик, за ним идёт человек-флейта… "Тру-ля-ля! Вот идёт знатный ныряльщик! — поёт флейта. — Непревзойдённый ныряльщик! Нет такого второго ныряльщика в Греции!"
И вот Надежда уже несколько раз предлагала Лене для начала приставить к Вениамину Ларионову ("Самому юному и талантливому спортсмену во всей Москве, по мнению Фокиной, и уж, как пить дать, будущему чемпиону мира по прыжкам в высоту"), — так вот Надежда ещё раз предложила приставить к Ларионову "человека с флейтой". А Елена сомневалась.
Они вошли в судейскую беседку. Здесь собрался весь форум судей. Все, кроме Толкалина.
— Просто безобразие! — опять воскликнула Елена. — Каждый раз этот Толкалин опаздывает! Ну ладно! Это ему отразится! — С видом заговорщика она огляделась вокруг и вдруг, словно дирижёр, взмахнула руками: — Три-четыре…
Хор "эланодиков" тихо, почти шёпотом, подхватил слова Пушкина на какой-то весьма самодельный мотив:
— "…Желаю славы я, чтоб именем моим…"
Это прозвучало, как музыкальный эпиграф, потому что мановением руки Елена оборвала песню.
— Собрание кворума олимпийского комитета считаю открытым, сердито объявила Елена. — Цветкова, веди протокол… На повестке дня две проблемы: проблема Ларионова и его звёздной болезни. Цветкова, записывай…
— А я что делаю?.. — обиделась Татьяна, включившая портативный магнитофон.
Именно в это время Гуляева заметила проходивших мимо Леонида Толкалина с Виолеттой Левской. Он нёс за ней скрипку в футляре.
От возмущения Елена даже хлопнула себя руками по бёдрам. И, перепрыгнув через балюстраду, возникла перед самым носом Леонида:
— Толкалин! Его полчаса разыскивают, а он со скрипочкой носится!
Леонид Толкалин, сделав какой-то неопределённый жест рукой, продолжал шагать за Витой.
— Толкалин, ты что, оглох, что ли? — прикрикнула Елена.
— Сейчас, только помогу Вите донести скрипку, — жалобно откликнулся Леонид.
