Он навёл кинокамеру и на Гуляеву с Фокиной. Они отвернулись. Ларионов стянул с себя тренировочный костюм. Достал из сумки "спортивки" и начал их сгибать и разгибать, сев на траву.
Валентина Сергеевна так ничего и не поняла: что же произошло?! Но дело есть дело, ей некогда было выяснять подробности происшедшего.
— По просьбе режиссёра приглашаю вас… — деловито начала она, обращаясь к Ларионову.
— Нет, Валентина Сергеевна, я в вашем фильме сниматься не буду, — отрицательно покачал он головой.
— Но почему? Все так мечтают в вашем возрасте сняться в фильме, и пробы у вас просто замечательные!
Она достала из портфеля несколько фотографий Ларионова: вот он улыбается, разговаривает с очень красивой девушкой, прыгает через планку и т. д. и т. п.
— Пробы, конечно, неплохие, — мельком взглянул на снимки Вениамин. — Сценарий неважный.
— Неважный? — оскорбилась Валентина Сергеевна.
— Потому, что он глупый, опять, как некто зазнался и как исправился. Сколько можно об этом. Я вообще не видел умного фильма о спорте. Смотришь кино, и такое впечатление, что спортом одни дураки занимаются. И потом, почему спортивная комедия? В спорте, по-моему, ничего смешного нет. Спорт — это, по-моему, драма, вечная драма!..
Валентина Сергеевна протянула Ларионову руку, помогая встать, и так за руку отвела его в сторону, точно маленького.
— Ты говоришь, сколько можно о том, как зазнался спортсмен? А ты знаешь, что про тебя ребята говорят? — негромко сказала она.
— Что?
— Как раз то, что ты уже зазнался, что ты и режим нарушать начал, и с подозрительными личностями якшаешься… и… Много что о тебе говорят.
Но её слова никак не подействовали на Ларионова.
— Ну, это как смотреть на всё, что обо мне говорят. Знаете, есть такое выражение: угол зрения… это, когда у человека зрение сужается в угол. А должно быть наоборот… и потом, я где-то читал, что беда людей в том, что они судят о людях по поступкам, а не по мотивам поступков. Вы меня извините, конечно, что я у вас отнял столько времени.
Он вернулся к скамейке, достал из сумки сценарий и вернул его Валентине Сергеевне.
— Ничего, может, ещё надумаешь…
У Валентины Сергеевны был богатый опыт работы в кино. Она считала, что он просто пижонит перед товарищами и не сегодня-завтра прибежит на киностудию и станет упрашивать: "Возьмите меня, пожалуйста! Я тогда неудачно пошутил!" Примерно так он скажет, надеялась она, или нечто в этом роде.
— Ларионов, после Цветкова прыгаешь ты, — предупредила Елена.
— Я только расслаблюсь по системе йогов… Ногу сильно потянуло…
Помассировав колено, он присел на пьедестал и замер.
— Никаких расслаблений! — заявила Лена. — Никаких йогов!.. Прыгает Цветков. Приготовиться Ларионову! Почему Ларионов не готовится к прыжку?
— А он заснул, — во все глаза глядела Светлана на спящего Ларионова.
— Как заснул?.. В такую минуту?!
— Знаешь, если начнёшь нарушать ре… — начал Вадим.
— …жим… — привычно подхватила Светлана.
— И трени… — продолжал Вадим.
— …ровки… — закончила Светлана.
— Конечно, будешь спать, если три свидания будешь назначать сразу! И ногу потянешь на три свидания бегать! — сказала Надежда со знанием дела.
— Вот это нервы! — позавидовал Вениамину Тарас.
— Совести у него нет! — устала возмущаться Елена.
— Вот это кадр! — навёл на Ларионова кинокамеру Гиви.
— Просто Ларионов умеет, как никто, расслабляться, вот и весь секрет, — спокойно ответила Татьяна.
А Гиви снимал себе и снимал Ларионова.
— Картина будет называться… "Олимпийское спокойствие"…
На что Татьяна сказала:
— Документальный сатирический снимаете? Или сами являетесь участником фильма под названием "Допрыгался"? Учтите, что все сценаристы и участники фильма привлечены будут к ответственности.
— Слушай, девочка! — заметил ей Гиви. — Как в тебе, такой маленькой, помещается такой большой язык? Я снимаю фильм "Прыжок в известность".
— Известность тоже бывает всякая, — не осталась Татьяна в долгу.
— Обрати внимание, где лежит у чемпиона голова, — показал Геннадий Сидякину.
— Где? На возвышении.
— "На возвышении"… Не на возвышении, а на первом месте… а ноги на третьем… Символика!
