Падение (бабабадалгхарагхтакамминарроннконнброннтоннерроннтуоннтхуннтроваррхоунавнскавтоохоохоорденентхурнук![20]) старогопарра[21] однажды, как биржи уоллвострит[22], пересказкано тем, кто пораньше в постель да пожил допоздна, уж всеми христианскими менестрелями. Великое падение Финнегана[23] яйцетреснувшейстеной[24] — пфьють — как следствие неподготовленности к таковому повороту событий, эйрландца, крепкого мужика, шалтая-перевертая для самого шабя, незамедлительно отсылает нас к вопнепрошению о том, что ж собрался на закат[25] в поиске своих разноразболтайств: а место их по ту сторону заплатишлагбаумподнимется холма в парке[26], где оранжисты[27] схоранивались среди зелени уж с тех самых пор, как девлинпервый[28] любил ливви[29].
Что за столкновения здесь хочу тив нехочуми, ойстригодов душащих фишигодов[30]! Бреккек Кеккек Кеккек Кеккек! Коакс Коакс Коакс![31] Уалу Уалу Уалу![32] Уаоуаоух! Где Баддельеровы[33] партизаны еще при военмастере Малахусе Микгране[34], и Верден[35] катапельтировал каннибалистов-в-нощи подальше от Любелобимчиков из Капюшонноголовых[36]. Поруженчества[37] и возвраштормы. Потомок содика, будь мне мужасом! Свяславеранс[38], спаси! Руководство, защити меня от опаслезностей, ужасающих! Убивающие-убивают-убивающие: всебязанность, всебязанность. Какой обдубиласкивает случай, какие кромлехи овоздушиваются и проветриваются! Какой соблазн прикажимнелюбидди[39] — на что отпущенье тогда! Какое реальное чувство этих сеноволос и какой ложный соломанный иакоба голос[40]. О слухайте, слухайте, эк развалился тут в наружной пыльме отец блудодеев[41], но (О мои в сиянии звезды и тело), что нашельмовал себе высоко в небесах неяркий уличный экран с рекламой[42]! Что такое! Иезуит! Уж, наверно, не сточные трубы! Сторые дубы торфом слегли, а ильмы растут, где лежат пеплом ясени. Спадение, если случится, заставит подняться: но никто не затеет этот фарс после ниспадения изначальной тьмы, так же быстро, как в книгах словесно описанный фениш.
Бигмейстер Финнеган[43], из «Передергивающей руки», вольный каменщик[44], жил на самой широченной улице, какую только можно вообразить, в своем плохо освещенном домике с двумя очень задними комнатами и подсобками на участке, еще до того как ветхозаветные судии дали нам цифирь, или же Гельвеций[45] совершил второзаконие[46] (одним заброднем он безжалостно сухнул свою tete[47] в бочонок, чтобы узрестереть там будущие черты своих судеб, да вскорости вынул ее оттуда, посадив обратно на кол шеи, по воле моисея вся вода испарилась, и все евреи бытия организовали себе исход, с тем чтобы показать, какой пятикнижный шут-выпивоха он был!), и в свои странные восемьдесят с лишком этот человек, сделанный из творила, цемента и больших строений в Деревушке Пьяниц, свалил здания сверх зданий да на берега с водапоймянами около Такомто. Он стух малисонькую[48] женушку Анни стошнило немножечко вискаря. Сее власами в роках вложил твой член внеё[49]. Частопока выпивоха, с митрой[50] на голове, с большущим мастерком в хваталке, в белозамасленных рабочих кондобрюках, которые он особенобычно иллюбоспермил, на манер Хароуна[51] Чильдерика[52] Эгерберта[53] он бы калигулировал мультиплицированием всесоты-пьяноты и соло-чи-да-толпы, пока он не раскачался от ясночника выпивки гдетакойже был рожден[54], с круглым кумполом в иные дни восставал в своем нагом каменмасонстве[55] встояк (приоиграйомный!), вуальвортовым[56] внебостеблем самой бесшабашенно привлекающей взгляд восоты, эригенирующим[57] практически из ничего[58] и поднебающимся в химали[59] и далее, иерархихически-высокотонконадменный, с неопалимой купиной[60] сызумленной с верхушки-погремушки и с лорунами[61]-зубилами шаркающими вверх[62] и ведрами свуаленными взакрут[63].
Из первых он был, кто раскрыл герб свой и имя: Веселий Буслаев[64] из Резейнгеборга[65]. Его гребень шлема горольдическая эмблема, в зеленом цвете с прислужниками, беспокойниками, серебряном цвете, козлодуб, препоследователь, отвратный, рогатый. Его гербощит двулинейно расчерчен, лучники внатяг, гелио
