творчества...
Базируясь на идее Л.С. Милля, положительная военная наука возможна, но только в
той своей части, которая поставила бы себе задачей исследование войны как процесса в
социальной жизни человечества, предоставив другой части военной науки изучение
способов ведения войны. Это различие в самом существе задания требует разделения
современной военной науки на две отрасли: на «науку о ведении войны», представляющую
собой теорию военного искусства, и на «науку о войне», представляющую собой одну из
положительных наук об обществе...
На путь изучения объективных процессов войны фактически и вступил Клаузевиц.
Отрицая, как мы видели выше, возможность существования положительной военной науки,
тем не менее, он поставил главной задачей своего труда «исследование, объяснение,
сущности элементов и явлений войны». При подобном задании его замечательный труд
представил собой первую попытку создания «науки о войне». Чрезвычайно характерно, что
сам Клаузевиц не нашел своему труду иного заглавия, как слова «о войне». В этом заглавии
недостает только слова «наука». Клаузевиц, отрицавший возможность положительной науки
о войне, скромно полагал, что его труд лишь «обзор». Тот факт, что книга Клаузевица «О
войне» до сей поры является единственным систематическим трудом по «науке о войне», дал
ей совершенно исключительное для военно-научного труда долголетие. В то время как даже
замечательные работы, посвящавшие себя изучению способов ведения войны, быстро
становились устарелыми, труд Клаузевица «О войне» неизменно приковывал к себе
внимание все больших и больших кругов. Война 1914–18 гг., так же как и война 1870–71 гг.,
дала в военной науке толчки к более полному изучению Клаузевица. Не лишен интереса и
следующий факт. Ленин, поставивший свою ставку на использование перерождения
внешней войны в гражданскую, счел нужным самым тщательным образом изучить
Клаузевица. В выпущенной большевиками в 1930 г. трехтомной официальной «Истории
гражданской войны» помещено несколько фотографий со страниц «О войне» Клаузевица,
испещренных ленинскими примечаниями.
132
Электронное издание
www.rp-net.ru
Отрицание Клаузевица, фактически являющегося отцом положительной военной
науки, возможности существования таковой объясняется тем, что Клаузевиц в своем
представлении о том, что должна представлять собою «положительная наука», исходил из
иных взглядов, чем те, которые установились после появления в середине XIX века
«Логики» Милля.
Не служит ли это ярким примером, насколько все отрасли науки зависят от основных
методологических предпосылок?
Генерал Г.А. Леер, живший на полвека позже Клаузевица, исходил в своих научных
работах из более новых точек зрения на положительную военную науку.
«Стратегия, в точном смысле слова,— пишет он,— это трактат об операциях на театре
военных действий... Стратегия в широком смысле есть синтез, интеграция всего военного
дела, его обобщение, его философия. Она является сведением в одно общее русло всех
отдельных учений о войне, наукой всех военных наук. Как философия вообще стремится к
объяснению мировых явлений, так и стратегия, понимаемая в самом широком смысле, как
философия военного дела, имеет задачей объяснение военных явлений, не только каждого
поодиночке, но, и в особенности, общей связи между ними».
В постановке высшей стратегии, задачи науки, обобщавшей все остальные военные
науки, нельзя не видеть стремления глубокого ума Г.А.Леера в создании военной науки,
которая могла бы встать в ряды наук положительных. Но даже при столь широкой трактовке
задания стратегии она является скорее философией теории военного искусства, чем наукой о
войне. Таковым и является замечательный курс стратегии Леера. В своих последних работах
генерал Г.А.Леер пошел дальше. В своих книгах «Метод военных наук» и «Коренные
вопросы» он вступил на путь чистой «Науки о войне».
Таким образом, мы видим, что, хотя и не выделенная в особую отрасль знания, Наука
