войны. Заставить врага уважать себя, а для этого не вдаваться в шовинизм, уважать
национальное — и просто человеческое — достоинство побежденного.
Нет более высокой цели для политики, как «на земли мир, в человецех благоволение».
И с этим идеалом, к которому должна посильно эта политика стремиться, несовместимы ни
закованные в цепи народы-илоты по Клаузевицу и его последователям, ни превращение
вселенной в кладбище по Ленину.
17
Электронное издание
www.rp-net.ru
Глава III. Война и Мир
Мир является нормальным состоянием человечества. Мирное состояние в наибольшей
степени благоприятствует как его духовному развитию — так и материальному
благосостоянию. Война для него — явление того же порядка, как болезнь для человеческого
организма.
Война — явление таким образом патологическое, нарушающее правильный обмен
веществ государственного организма. Организм нации, ведущей войну, во многом можно
уподобить человеческому организму в болезненном состоянии. Разница лишь в том, что
человеческий организм не волен к заболеванию — тогда как государственный организм
наоборот идет на риск «военного заболевания» — сознательно.
Многие войны оказали услугу человечеству. Походы римлян, покоривших весь
известный древний мир, приобщили к цивилизации, правовой школе, а впоследствии и к
христианству иберские, кельтские племена. «Пилумы» римских легионеров стали сваями
европейской государственности (в анархичности и слабой государственности завоеванных
германцами славянских племен как раз и сказалось отсутствие римского влияния). В эпоху
крестовых походов Запад заимствовал у Востока его науки и полудикие европейцы многому
научились у просвещенных арабов. На рубеже XV и XVI веков итальянские походы Карла
VIII и Людовика XII приобщили Францию к Возрождению. А Франция и сообщила
Возрождению тот блеск и тот европейский размах, что ему не могла придать разделенная на
множество мелких государств его родина — Италия.
Вообще же, если войну самое по себе всегда надо считать бедствием, последствия
войны иногда бывают благотворны. Война 1914–18 гг. — бедствие, каких мало в истории
человечества. С русской катастрофой 1917 года может сравниться разве лишь Черная Смерть
XIV века и — в более слабой степени — нашествие монголов.
Но русская революция — не родное дитя войны, а всего-навсего ее приемыш. Она —
дочь Девятнадцатого века и устаревших его теорий. Родное дитя Мировой войны — это
«фашизм» и родственные ему идеи, открывшие человечеству новые горизонты, давшие ему
новые формы социального устройства, выведшие человеческую мысль и общество из того
безвыходного тупика, куда их загнали дикари 1789 года и их последователи — материалисты
XIX столетия. Уже ради одного этого положительного духовного результата можно
признать, что десять миллионов людей отдали свою жизнь недаром.
***
18
Электронное издание
www.rp-net.ru
Со всем этим война является бесспорным и большим злом. И решаться на это зло —
на эту болезнь — следует лишь в положениях безвыходных — когда «клин клином» остается
единственным средством за истощением всех остальных аргументов. Худой мир, в общем,
лучше доброй ссоры. Это — правило, от которого возможно делать исключения разве лишь в
случае очень худого мира, грозящего в конце концов пагубно отразиться на морали и
благополучии страны.
Орган государства, компетентный в данном случае, именуется дипломатией
(состоящей из центрального аппарата и внешнего представительства). Существует две
школы дипломатии.
Старая — или кабинетная. Государственные дела поручаются в этом случае людям,
специально для того предназначенным, обученным, воспитанным, можно сказать, для этого
родившимся. Самое прохождение службы этих людей, из которых каждый до получения
