А будь это человек достойный в других отношениях — скромный или справедливый — такой, который не может выносить его невоздержанности в повседневной жизни, кутежей и непристойных плясок, такой человек оказывается затертым и не пользуется никаким авторитетом. (19) Таким образом остаются вокруг него грабители, льстецы да люди, готовые в пьяном виде сплясать такие вещи, которые я сейчас не решаюсь перед вами назвать[34]. Но очевидно, что это — правда, так как именно тех, кого отсюда все выгоняли, как людей гораздо более распутных, чем всякие гаеры, — например, известного государственного раба Каллия и подобных ему людей, мимов, потешающих смешными шутками[35], и сочинителей срамных песен с насмешками над своими же приятелями — вот таких людей он любит и держит около себя.
Так говорил Демосфен (побывавший в Пелле с дипломатической миссией), жалуясь на то, что двор Филиппа оказался настоящим вертепом, в котором процветали распутство и пьянство и который притягивал к себе самые отвратительные людские отбросы.[33] В данном случае он не отклонялся от истины, потому что Филипп был известен своим пристрастием к алкоголю и, по-видимому, не закрывал дверей от людей, которых афиняне и, возможно, все греки сочли бы неприличным пустить на порог. Иными словами, веселых собутыльников и рассказчиков. Македоняне отличались, по крайней мере, от афинян рядом важных социальных и культурных особенностей, которые, естественно, вызывали презрительное и высокомерное отношение со стороны греков. Одно из таких отличий, давшее повод для пренебрежительного отзыва Демосфена, состояло в злоупотреблении вином и устроении пьяных застолий.
Греки разбавляли вино водой (холодной или теплой), смешивая их в больших чашах — кратерах, тогда как македоняне пили неразбавленное вино (akratos), подобно таким «варварским» народам, как скифы и фракийцы. Мы не знаем, какой крепости было вино в античности, но погодные условия и низкая урожайность наводят на предположение, что содержание алкоголя в нем составляло, вероятно, 15–16 процентов, тогда как нынешнее вино в среднем содержит 12,5 процента.[34] Таким образом, разбавленное вино было вовсе не квасом, а неразбавленное, естественно, еще крепче. Оно могло быть опасным для здоровья: по свидетельствам историков, Клеомен I, царь Спарты (VI в.), сошел с ума и умер, опившись неразбавленным вином «по-скифски».[35]
Афинский симпозий представлял собой частное собрание мужчин высшего общества (представители низшего класса пили в кабаках).[36] Он начинался вечером и продолжался до рассвета. Человек, распоряжавшийся пиршеством (симпозиарх), определял, сколько воды добавлять в вино (так что вино не всегда разводилось водой в равных долях), сколько вина и еды требуется для собравшихся и какой предмет будут обсуждать пирующие. В таких пирах участвовали взрослые мужи; единственными представительницами слабого пола были гетеры, развлекавшие гостей танцами, игрой на флейте и сексом, и их участие обходилось недешево. Интеллектуальный уровень собраний был чрезвычайно высок: здесь почти всегда велись споры о политике. читались и обсуждались литературные произведения, от стихов до диалогов Платона. По мере опорожнения чаш интеллектуальные разговоры сходили на нет, и участники переходили к развлечениям с танцовщицами (если еще держались на ногах).
Македонские симпозии отличались несколькими важными чертами. Поскольку македоняне пили неразбавленное вино, вероятно, они напивались быстрее, чем греки.[37] Подобно афинянам, они пили и ели. облокотившись на ложа, хотя каждый мужчина должен был заслужить право па ложе, заколов копьем своего первого кабана без помощи охотничьей сети. Почтенные женщины (т. е. жены) также не допускались на симпозий, и вход туда был разрешен только гетерам и проституткам (и мальчикам-виночерпиям). Кроме того, на пирах присутствовал царь, и это обстоятельство, должно быть, накладывало свою печать на собрания. Эти симпозии служили поводом для придворных показать себя и превзойти соперников в лести и восхвалениях царя, как часто бывало при Александре, и вряд ли при Филиппе пиршества проходили как-то иначе. Возможно, присутствие царя, его ближайших советников и соратников иногда переводило сймпозии в разряд полуофициального мероприятия, если разговоры заходили о делах. Если и так, обсуждение государственных дел, вероятно, было непродолжительным, поскольку собравшиеся «напивались допьяна уже к первой перемене блюд, так что уже не могли наслаждаться едой».
