Армагеддон в Херсонесе: буйство Демосфена
События достигли критической точки весной 341 года, когда Филипп вмешался в спор между афинскими клерухами в Херсонесе и их соседями из Кардии (которая была союзницей Филиппа по Филократову миру). До этого афиняне послали в Херсонес наемное войско под началом Диопифа из Суния, друга Гегесиппа. Диопиф, при помощи и подстрекательстве афинских клерухов, вторгся на земли кардийцев и напал на Кробилу и Тиристас, также союзников Филиппа. Он захватил жителей этих двух городов в заложники, а когда Филипп послал Амфилоха с требованием освободить пленников, Диопиф подверг посланца пыткам и также захватил в плен. Кроме того, Диопиф занялся пиратством, грабя торговые суда, направлявшиеся в Македонию. По-видимому, он прибег к этому средству для того, чтобы платить своим войскам, так как афиняне не могли покрыть всех его затрат.
В конце концов кардийцы обратились за помощью к Филиппу. Тот послал к ним лишь небольшой отряд, но отправил в Афины несколько посольств с жалобами (и вполне оправданными) на действия Диопифа.[504] Царь прилагал все усилия для сохранения мира. Он знал, что его поход во Фракию встревожит афинян, но, несомненно, войну провоцировали именно они. По меньшей мере они могли бы отозвать Диопифа, чтобы он предстал перед судом, так как своими действиями он совершенно очевидно нарушал дипломатический протокол. Однако Демосфен оказал ему самую энергичную поддержку, а Гегесипп ввел народ в заблуждение, заявив, что Филипп вел военные операции за пределами Фракии и, таким образом, в областях, на которые не имел никаких прав.[505] И оба оратора утверждали, что Диопифа не в чем упрекнуть, поскольку он всего лишь защищает афинские интересы в этой области.
Демосфен ответил на послания Филиппа своей речью «О делах в Херсонесе», а через несколько месяцев произнес очередную филиппику.[506] Выступая с этими речами перед Народным Собранием, он настоятельно советовал оставить афинские войска в Херсонесе и не отзывать Диопифа. Его противники, естественно, отстаивали противоположное мнение, опасаясь, что дальнейшее пребывание Диопифа в Херсонесе приведет к войне с Македонией.
В речи «О делах в Херсонесе» Демосфен утверждал, что, поскольку Филипп, по сути, ведет войну с Афинами, будь то во Фракии, Эпире или на Эвбее, то Диопифу следует разрешить поступать по своему усмотрению, а еще лучше — отправить к нему подкрепления. Эта речь — образец риторического искусства. В начале оратор отвлекается от конкретного вопроса, которому посвящено выступление, чтобы дать общую картину борьбы между Афинами и Филиппом и таким образом поселить в слушателях тревогу. Поэтому он говорит не о Диопифе и Херсонесе, а о той угрозе, которую несет всей Греции захватническая война Филиппа во Фракии, а затем переходит к драматическому изображению намерений македонского царя завоевать Грецию и разрушить Афины. Далее Демосфен возвращается к знакомой нам теме, призывая афинян создать регулярную армию и объединить против Филиппа своих союзников, чтобы сохранить свободу греков. Он рисует Филиппа врагом демократии, а Афины — главным ее защитником; поэтому все, кого подкупил македонский царь, являются его агентами и противниками демократии и потому достойны смерти.
Примерно в мае 341 года Демосфен выступил с третьей и четвертой филиппиками.[507] В этих речах он продолжил нападки на своих врагов и призвал казнить их как изменников. Он советовал афинянам ввести чрезвычайный налог (eisphora), чтобы собрать деньги на военный поход против Филиппа, и убеждал сограждан, что в этом походе лучше будет служить им самим, а не пользоваться услугами наемников. Немаловажно, что он призывал афинян обратиться с просьбой о финансовой помощи и даже о союзе к Великому царю Артаксерксу III.
Речи Демосфена возымели огромный успех в накаленной обстановке, сложившейся в Афинах. Хотя граждане и не подвергли казни его противников, они не стали отзывать Диопифа и отправили в Херсонес подкрепления под началом Хареса. Эти действия только ухудшили отношения с Филиппом, который медленно собирал войска, готовясь вмешаться в херсонесские дела и выступить против Диопифа (а теперь и Хареса). Подготовка к военным действиям, конечно, не могла не встревожить оставшиеся независимые греческие города Геллеспонта — Перинф (Мармара Эреглиси), Селимбрию (Силиври) и Византий, которые полагали, что они будут следующими жертвами Филиппа. Афиняне разделяли их опасения, не столько из сочувствия к участи этих городов в случае, если Филипп двинется на них, сколько из-за того, что такой поворот событий нес в себе угрозу для пути подвоза зерна.
