Филипп II Македонский - страница 123

В то время Эсхин убедил Народное Собрание проголосовать против этого предложения, заявив, что должностное лицо, по афинским законам, не имеет права на такую награду, пока находится при исполнении обязанностей,и что Демосфен следовал неблагоразумной политике и потому не действовал в интересах государства. Казалось, вопрос был решен, но в 330 году Эсхин вновь к нему вернулся, решив, что настало время привлечь Демосфена к суду, но в конечном итоге не добился успеха.[787] Эсхин призвал к суду Ктесифонта за нарушение афинских законов, допущенное в 336 году. Так как, по сути, Эсхин метил в Демосфена, Ктесифонт ограничился краткой речью, а вслед за ним поднялся сам Демосфен, выступивший с речью «О венке», в которой полностью разбил доводы Эсхина. До нас дошли речи и Эсхина, и Демосфена, произнесенные на этом разбирательстве. Это довольно необычно для судебных выступлений и показывает, насколько важным был вопрос. Обе речи являются важными историческими источниками своей эпохи, хотя и изобилуют риторическими преувеличениями и натяжками.[788] В своем выступлении Демосфен освещает всю свою политическую карьеру, приводя множество аргументов для того, чтобы доказать верность отстаивавшейся им политики в отношении Македонии. В конце концов, ему удалось убедить присяжных; он одержал сокрушительную победу над Эсхином, так как тот не получил и одной пятой голосов.[789] Затем Эсхин удалился на Родос, где открыл школу риторики. По легенде, он произносил перед учениками речь, принесшую ему поражение на судебном процессе, и когда они удивлялись, почему он проиграл, Эсхин отвечал, что если бы они слышали речь Демосфена, то сразу бы поняли.[790]

После суда Демосфен все-таки получил венок за заслуги. После этого он держался в тени до 324 года, когда в Афины приехал попавший в опалу хранитель македонской казны Гарпал, попытавшийся поднять мятеж против Македонии. Демосфен не поддержал Гарпала; он даже побудил афинян посадить подстрекателя в тюрьму, но позже тот бежал. Полагали, что бывший казначей давал взятки Демосфену и некоторым другим политикам и полководцам. Вопрос оказался настолько серьезным, что Ареопаг провел особое разбирательство и обвинил Демосфена в получении взятки в 20 талантов (огромная сумма). В 323 году его привлекли к суду, и хотя не было выявлено никаких прямых доказательств обвинения, его признали виновным. Демосфену пришлось бежать из Афин. Отсутствие доказательств, как и тот факт, что некоторые обвиняемые по тому же делу были оправданы, так как против них также не было никаких улик, говорят о том, что это был политический процесс, устроенный для того, чтобы раз и навсегда устранить Демосфена с политической сцены.[791]

После смерти Александра в июне 323 года греки вновь подняли восстание против Македонии. Началась так называемая Ламийская война.[792] Демосфен, по-прежнему находившийся в изгнании, сыграл важную роль в дипломатических переговорах, убеждая прочие греческие государства присоединиться к восстанию. В результате на первом году войны ему было дозволено вернуться в Афины. Война была недолгой: несмотря на первоначальные успехи греков, летом 322 года их флот был разбит, а вскоре после этого Антипатр разгромил греческое войско в битве при Кранноне (в Фессалии). Афинян ожидала незавидная участь. Им было приказано выдать вождей антимакедонской партии; в Мунихии (холм в Пирее, афинской гавани) был поставлен македонский гарнизон; и с этих пор афинское гражданство определялось строгим имущественным цензом. Хотя точные цифры неизвестны, в результате гражданских прав лишилось около 12 тысяч афинян, а в городе было дозволено остаться лишь 9 тысячам граждан (то есть тех лиц, которые имели более 2000 драхм).[793] Демосфен был приговорен к смертной казни, но бежал в Калаврию (ныне — Порос). Когда люди Антипатра выследили его, он совершил самоубийство, приняв яд.[794]

Так закончилась жизнь величайшего греческого оратора, чья антимакедонская политика, вероятнее всего, и привела к уничтожению греческой независимости; но его упорное сопротивление империализму Филиппа и блистательное ораторское мастерство, страсть и патриотизм повлияли на многих будущих политиков. Например, Цицерон назвал свои знаменитые речи против Марка Антония «Филиппиками»;