Филипп II Македонский - страница 122
Как и Филипп, Александр с уважением относился к врагам, проявившим доблесть в бою, и обходился с ними весьма благородно. Примером такого отношения может служить гибель фиванского Священного отряда, оплаканная Филиппом, или решение Александра похоронить Дария с царскими почестями. Еще один подобный случай произошел во время грабежа Фив. Македонский солдат изнасиловал женщину из знатного рода по имени Тимоклея, сестру Феагена, сражавшегося при Херонее (возможно, во главе Священного отряда). После этого она заманила насильника в колодец, сказав, что бросила туда серебряные чаши, золото и деньги, а затем завалила его камнями. Представ перед Александром, она не просила пощады, но сказала ему так:
«Мой брат Феаген пал под Херонеей, командуя и сражаясь против вас за свободу Эллады, чтобы мы не терпели того, что мы видим. Но претерпев такое, мы не боимся смерти. Не стремлюсь остаться в живых, чтобы испытать еще такую же ночь, если ты это допустишь».[780]
На Александра произвела такое впечатление ее смелость, что он приказал не трогать ее и отпустить на свободу.
Вторжение в Азию
Александр вернулся в Пеллу в конце 335 года и начал готовиться к азиатскому походу. Все его противники, подлинные или мнимые, были мертвы, Греция была усмирена, и Александр наконец мог без помех устремиться к военной славе, которую так хотел снискать. Он решил оставить Антипатра блюстителем (epitropos) Македонии и Греции и представителем гегемона в Коринфском союзе. В какой-то момент Александр отозвал из Малой Азии Пармениона, чтобы тот помог ему в подготовке. Этим воспользовались персы, отвоевавшие большую часть городов, захваченных передовым отрядом в предыдущем году. Однако, вступив в Малую Азию в 334 году, Александр быстро уничтожил все достижения персов, после чего освобожденные греческие города, скорее всего, вновь вступили в Коринфский союз.
Весной 334 года молодой царь (ему было тогда всего 22 года) переправился через Геллеспонт. Под его началом было 48 100 пехотинцев и 6100 всадников, а также 120 военных и транспортных судов, команды которых в целом насчитывали около 38 000 человек.[781] Во время его отсутствия Греция сохраняла спокойствие, если не принимать во внимание попытку объединить греков против македонского владычества, предпринятую царем Спарты Агисом III в 331 году. Мятеж был подавлен, а сам Агис погиб в сражении с войсками Антипатра в следующем году.[782] Александру не было суждено вернуться в Грецию: он умер в Вавилоне (323 год). Его поразительные подвиги, совершенные в Азии, где за тринадцать лет он успел захватить всю Персидскую державу, включая Египет, раздвинуть границы Македонской империи от Греции на западе до стран, которые греки называли Индией (нынешний Пакистан), на востоке и открыть новый мир для греков, — это уже совершенно другая история.
Демосфен: последние годы и смерть
В целом Греции македонская гегемония принесла процветание,[783] хотя это вовсе не означает, что греки были довольны таким положением дел. В Афинах, например, Демосфен и Гиперид в 335 году ответили отказом на просьбу Александра предоставить ему афинские корабли,[784] но после этого Демосфен как-то перестал резко обозначать свою оппозицию македонскому владычеству. До нас не дошло ни одной его речи, написанной при Александре, но мы знаем, что он их произносил и некоторое время надеялся, что Александра «растопчет персидская конница».[785]
Он продолжал пикироваться с Эсхином, который в 330 году предпринял попытку полностью подорвать его репутацию во время знаменитого судебного процесса по поводу венка. Своими корнями он уходит в 336 год, когда Ктесифонт предложил наградить Демосфена золотым венком за заслуги перед Афинами.
