«Ага… скажи это кому-нибудь другому, – подумал я, – наверняка уже всех допросили с пристрастием не по одному разу. Однако не врет – у меня не спрашивал. Значит, хочет слышать именно МОЮ интерпретацию произошедших событий. Хотя я вроде бы уже про это рассказывал? М-да… может, он просто не может найти темы для затравки разговора? Ладно, повторюсь, не обломаюсь».
– Да ничего особенного там не произошло, дон Мартин. Бискайя признала меня своим сеньором, а вот Гипускоа и Алава прокатили на выборах, – выдал я краткую версию произошедших событий. – Кстати, вы же входите в Генеральную хунту Гипускоа, но вас я что-то не видел в Гернике возле Отчего дерева.
– Все верно, ваше величество. Я не мог бросить раненого брата до приезда сестры. Брат мне важнее, чем выборы сеньора. Тот сеньор или другой – для нас по большому счету никакой разницы не имеет, вы уж извините меня за прямоту. От этого в нашей жизни ничего не меняется.
– Пока… – задумчиво произнес я.
– Простите?
– Пока не объединились Кастилия с Арагоном.
– Но, ваше величество, это невозможно. И по договору и по брачному контракту каждый из царственных супругов наших южных соседей владеет своими коронными землями отдельно, – привел свои убедительные доводы дон Мартин.
– Это справедливое замечание, дон Мартин, но… тот из их общих детей, кто унаследует высшую власть, взойдет на оба трона. И тогда вот начнутся изменения, которые затронут всех. Нас от этого отделяет только падение Кордовы.
– Но Кордова пока независима и еще сильна, – возразил мне дон Мартин.
– Пока… – Я опять сделал многозначительную паузу. – Пока… Я ее самостоятельному существованию не дам и десяти лет, максимум пятнадцать. Слишком нобилитет в Кастилии разобщен, склонен к восстаниям и братоубийственной войне, что вы сами наблюдали еще не так давно. Поэтому требуется для спокойствия трона ее на кого-нибудь время от времени натравливать. Пока есть только один вектор применения силы, который устраивает всех – сарацинская Кордова. Освященная традицией и папой римским Реконкиста. А вот когда Кордова падет, то куда тогда, по вашему мнению, будет направлен захватнический порыв кастильских грандов? Куда Изабелла и Фердинанд денут тот переизбыток безземельных кабальеро, которых накопили за время противостояния с маврами? Тут только два пути: либо на запад – в Португалию, либо на север – к нам. Потому как захватывать Магриб этих сил, что есть у них, мало, а для нас – так их даже много.
– Есть еще Италия. Одной Сицилией Фердинанд не удовлетворится. Он любит собирать короны. Майорку вон подобрал.
– Вот вы и сами нашли причину, дон Мартин, – ответил я.
– Вы именно поэтому баллотировались в наши сеньоры, ваше величество? – осторожно спросил дон Мартин, ожидая, по-видимому, услышать мои откровения.
Ага… Щас! Только шнурки поглажу.
– И поэтому тоже. – Я стал чистить новый апельсин, удивляясь тому, какие они тут мелкие, как мандарины в Абхазии. – Сейчас сложился такой исторический момент, когда можно объединить в одном государстве всех васконов. Потом будет поздно – растащат наш народ по разным странам. И объединение обойдется большой кровью. У нас и так гражданские войны между своими длятся десятилетиями. А уж если вассальные клятвы даны разным государям…
– Но вы же сами, ваше величество, не баск, простите мне мое нахальство. Зачем это вам? Монархам все равно, каким народом управлять, – убежденно высказал глава дома Оньес – Лопес – Лойола свою позицию.
Смотрит смело. Не боится сильных мира сего. Хотя… на этой земле он сам сильный мира сего. А насколько я сильный мира сего? Вопрос…
– Вы не правы, дон Мартин. Хоть по матери я и Валуа, но по отцу я – беарнец из рода Грайя и вырос в предгорьях Пиренеев, глядя на их заснеженные вершины. Когда меня крестили, то отец дал мне выпить каплю красного вина и обмазал мне губы чесноком. Где еще так делают? Так что я – гаск. Гасконец, если хотите. Но вот скажите мне, дон Мартин: чем баск отличается от гаска? Или наваррца?
Задал я риторические вопросы и, видя, что мой собеседник задумался, сам же на эти вопросы и ответил:
