После разговора с де Лансом староста отвел Жака на окраину и показал глиняный домик, обнесенный растрескавшейся стеной. В нем, по его словам, жил Леви. Иудей ни с кем из крестьян не общался, но исправно вносил все подати, когда приезжали сборщики налогов. Он держал трех коз, которых пас на общинном выгоне местный мальчишка и растил вокруг дома маленький сад. Не чаще одного раза в месяц Симон появлялся в деревне прикупить еды или что-нибудь еще. Иногда приходил к местному кузнецу с просьбой починить сломавшийся инструмент. В общем, был человеком тихим, безобидным и практически незаметным. Вначале его появление вызвало в Кабиркарья интерес, но приезжий не давал повода для пересудов, и о нем быстро забыли.
Переговорив со стариком, де Ланс понял, что расспросы пробудили в седобородом любопытство. Чтобы как-то усыпить его, шевалье упомянул о письме, которое якобы передали родичи иудея. Староста, похоже, не поверил. Однако расспрашивать о чем-либо не осмелился. И послушно выполнил просьбу молодого человека показать его слуге, где живет Леви.
– Приехали, – Жак остановился и указал на чернеющий вдалеке забор. – Вон там живет проклятый христопродавец. Как вы приказали, мессир, я днем каждый кустик здесь обнюхал. Второго выхода из дома нет, – следом за хозяином оруженосец соскочил на землю. – Только калитка. Дорога вон в той стороне, – он указал куда-то влево. – До нее идти и идти. Место подходящее – глухое и нам никто не помешает, если что... Жиду деться-то некуда и до ближайшей халупы не докричишься. А стражники сюда не заходят – я проверял.
Выпалив все это торопливым шепотом, Жак уставился на молчавшего хозяина. Отдав приказ найти дом иудея, шевалье не счел необходимым объяснить слуге, зачем это нужно. И сейчас оруженосец надеялся услышать, почему понадобился какой-то старикашка. Слежка и ночной визит натолкнули Жака на мысль, что, может, сегодня ему удастся поживиться. Он с малолетства, еще в Труа слышал рассказы о племени, предавшем Христа. Все утверждали, что каждый жид с рождения знается с Люцифером, который не забывает отблагодарить своих нечестивых слуг. Порыться в доме у любого пейсатого, так найдешь не только серебро, но и золото. А ради денег обычно трусоватый Жак был готов забыть об осторожности.
Но рыцарь не спешил утолить любопытство верного слуги. Привязав коней в лесу, они зашагали зашагали к дому.
– Что там у него за стеной? – спросил Бертран. – Ты двор видел?
– Подходить я не рискнул, – ответил оруженосец, – просто залез на верхушку вон того дерева, оттуда и рассмотрел. Неказистый такой домишко, сад, грядки. И самого жида видел. Он воду из колодца таскал...
– Молчи и слушай, – направляясь к калитке, перебил де Ланс. – Сейчас спрячешься за углом. Если вдруг появится чужак, сразу подашь сигнал. Прокричишь совой.
– А вы, мессир? – спросил оруженосец. – Может, вам не стоит одному? Не зря же старый жид на таком отшибе поселился? Наверняка колдун. А вдвоем мы бы его быстро одолели. Разрешите, я перелезу через забор? Собаки ведь у него нет. Вы постучитесь, он из дому выйдет, я сразу стукну ему по башке и свяжу. А?
Молодой человек подумал. Затем отрицательно качнул головой. Тайна, которой владел иудей, была слишком важной, чтобы начинать знакомство с грубой силы. Возможно, старик проявит благоразумие и не придется прибегать к насилию.
– Нет, – сказал рыцарь. – Я войду один. Ты стой за углом и жди моего сигнала. Если позову, немедленно перелезай через забор.
Бертран подошел к калитке, перекрестился и решительно ударил в нее кулаком.
– Прячься, – приказал он слуге.
Тот скользнул за угол.
– Эй, хозяин! – позвал шевалье. – Открывай! – мощный удар сотряс хлипкую дверь.
Прошло некоторое время прежде, чем рыцарь расслышал неясный шум, донесшийся из дома. В щели между досками калитки мелькнул вспыхнувший во дворе огонек. Шаркающий звук шагов подсказал Бертрану, что кто-то с той стороны приближается к стене. Прильнув к щели, крестоносец разглядел бородача в белой тунике и черной шапочке. В руке человек держал масляный светильник. Не утерпев, шевалье громко спросил:
