Я двинулся за ним, предчувствуя нехорошее. Роман ждал нас у дверей.
— Ну как? — спросил он.
— Безобразие, — вяло сказал Модест. — Бюрократы.
— У меня приказ, — упрямо повторил сержант Ковалев уже из прихожей.
— Ну выходите, Роман Петрович, выходите, — сказал Модест, позвякивая ключами.
Роман вышел. Я сунулся было за ним, но Модест остановил меня.
— Я извиняюсь, — сказал он. — А вы куда?
— Как куда? — сказал я упавшим голосом.
— На место, на место идите.
— На какое место?
— Ну где вы там стоите? Вы, извиняюсь, хамункулус? Ну и стойте, где положено…
Я понял, что погиб. И я бы, наверное, погиб, потому что Роман, по-видимому, тоже растерялся, но в эту минуту в прихожую с топотом и стуком ввалилась Наина Киевна, ведя на веревке здоровенного черного козла. При виде сержанта милиции козел взмемекнул дурным голосом и рванулся прочь. Наина Киевна упала. Модест кинулся в прихожую, и поднялся невообразимый шум. С грохотом покатилась пустая кадушка. Роман схватил меня за руку и, прошептав: “Ходу, ходу!..”, бросился в мою комнату. Мы захлопнули за собой дверь и навалились на нее, тяжело дыша. В прихожей кричали:
— Предъявите документы!
— Батюшки, да что же это!
— Почему козел?! Почему в помещении козел?
— Мэ-э-э-э-э…
— Вы это прекратите, здесь не пивная!
— Не знаю я ваших пятаков и не ведаю!
— Мэ-э-э!.. — Гражданка, уберите козла!
— Прекратите, козел заприходован!
— Как заприходован?!
— Это не козел! Это наш сотрудник!
— Тогда пусть предъявит!..
— Через окно — и в машину! — приказал Роман.
Я схватил куртку и выпрыгнул в окно. Из-под ног моих с мявом шарахнулся кот Василий. Пригибаясь, я подбежал к Машине, распахнул дверцу и вскочил за руль. Роман уже откатывал воротину.
Мотор не заводился. Терзая стартер, я увидел, как дверь избы распахнулась, из прихожей вылетел черный козел и гигантскими прыжками помчался прочь куда-то за угол. Мотор заревел. Я развернул машину и выкатился на улицу. Дубовая воротина с треском захлопнулась. Роман вынырнул из калитки и с размаху сел рядом со мной.
— Ходу! — сказал он бодро. — В центр!
Когда мы поворачивали на Проспект Мира, он спросил:
— Ну как тебе у нас?
— Нравится, — сказал я. — Только очень шумно.
— У Наины всегда шумно, — сказал Роман. — Вздорная старуха. Она тебя не обижала?
— Нет, — сказал я. — Мы почти и не общались.
— Подожди-ка, — сказал Роман, — Притормози.
— А что?
— А вон Володька идет. Помнишь Володю?
Я затормозил. Бородатый Володя влез на заднее сиденье и, радостно улыбаясь, пожал нам руки.
— Вот здорово! — сказал он. — А я как раз к вам иду!
— Только тебя там и не хватало, — сказал Роман, — А чем все кончилось?
— Ничем, — сказал Роман.
— А куда вы теперь едете?
— В институт, — сказал Роман.
— Зачем? — спросил я.
— Работать, — сказал Роман.
— Я в отпуске.
— Это неважно, — сказал Роман. — Понедельник начинается в субботу, а август на этот раз начнется в июле!
— Меня ребята ждут, — сказал я умоляюще.
— Это мы берем на себя, — сказал Роман. — Ребята абсолютно ничего не заметят.
— С ума сойти, — сказал я.
Мы проехали между магазином № 2 и столовой № 11.
— Он уже знает, куда ехать, — заметил Володя.
— Отличный парень, — сказал Роман. — Гигант!
— Он мне сразу понравился, — сказал Володя.
— Видимо, вам позарез нужен программист, — сказал я.
— Нам нужен далеко не всякий программист, — сказал Роман.
Я затормозил возле странного здания с вывеской “НИИЧАВО” между окнами,
— Что это означает? — опросил я. — Могу я по крайней мере узнать, где меня вынуждают работать?
— Можешь, — сказал Роман. — Ты теперь все можешь. Это Научно-Исследовательский Институт Чародейства и Волшебства. Ну что же ты стал? Загоняй машину!
— Куда? — спросил я.
— Ну неужели ты не видишь?
И я увидел.
Но это уже совсем другая история.
В настоящее время авторы заканчивают работу над повестью “Понедельник начинается в субботу”. “Суета вокруг дивана” является первой частью этой повести. (Прим. ред.)
