- На твоем челе печать Amoris Mori Vindicta. Печать мести за смерть любимого человека, юноша. Древнейшая магия, обращающая любовь в оружие. Откуда на твоем лбу этот шрам, Гарри?
Мы усаживаемся в кресла, и Мерлин устремляет на меня любопытный взгляд. Я смущаюсь, потирая кончиками пальцев свой знаменитый шрам в виде молнии, и начинаю в подробностях рассказывать все, что известно мне о войне с Волдемортом до и после моего рождения, о смерти родителей, о жертве моей мамы, о возрождении Темного Лорда, о том, что творится сейчас в мире. Обо всем, до сегодняшнего дня.
- Хм… ты, значит, прочел мою рукопись, интересно… и призвал именно И-Драйг Гоха… Легендарного валлийского дракона… весьма, весьма интересно. Прежде чем обсудить с тобой вопрос дальнейших действий, я расскажу тебе, юноша, при каких обстоятельствах я призвал дракона.
Мерлин глубже откидывается в кресле, закинув ногу на ногу, устремляет взгляд куда-то в пространство и начинает свой рассказ.
- Это было в 798 году, Гарри, мне было семнадцать, ровно как тебе сейчас. По легенде, изрядно приукрашенной впоследствии Гальфридом Монмутским в его «Истории королей Британии», король саксов Вортигерн решил построить крепость Динас Эмрис в Сноудонии, дабы утвердить свою волю на британской земле. Но стены, возводимые его зодчими, рушились еженощно. Король решил, что только жертва (человеческая жертва!) сможет усмирить гневающихся богов, и волею судеб, жертвой выпало быть мне - пленному волшебнику-бритту. С этого момента, в истории Гальфрида нет ни одного слова правды. По его версии я открыл королю природу разрушения, указав на то, что под землей у зарытого озера бьются два дракона, строители разрыли озеро, драконы вырвались и красный победил белого, ознаменовав победу бриттов над саксами, и возвестив приход отца короля Артура - Утера Пендрагона. Но в реальности все было не так, Гарри…
Мерлин, глубоко вздохнул и продолжил:
- Величайший темный волшебник Фрэйр, Черный Жнец, самый коварный маг саксов, лично рушил замок всякий раз, облетая его на своем белом драконе, имени которого не вспомню уже, требуя отдать ему меня. Вортигерн был лишь магглом, его было легко запугать магией, что Фрэйр и сделал. Согласно их договоренности, я должен был быть отдан Фрэйру, чтобы он мог использовать мое тело в ритуале вызова рогатого демона. Вортигерн к тому моменту держал меня в плену уже более полугода, он знал о моей природе волшебника, и мечтал сломить мою волю, чтобы использовать в своих целях. Но он согласился меня отдать.
- Сидя на ледяном полу своей камеры, Гарри, в ночь перед тем, как Фрэйр должен был меня забрать, я думал только о том, чтобы избавить от него мир. Дать возможность бриттам отвоевать свободу, ведь без поддержки Фрэйра, армия саксов была бы повержена уже давно. Так вот, я жаждал смерти Фрэйра, искал способ выбраться из заточения, искал способ одолеть его… чтобы ни одному человеку их тех, кого я люблю, не пришлось больше жить в страхе, чтобы любить открыто, не опасаясь потерять любимого человека. Именно тогда, Гарри, и именно там я призвал дракона. Без ритуала, без заговоров, без палочки, которую отняли. Я призвал И-Драйг Гоха… И вызвал Фрэйра на дуэль. И победил…
Мерлин замолчал, и я решился, наконец-таки, на вопрос:
- Сэр… а почему вы не оставили летописей об этой истории? Почему имя И-Драйг Гоха стерлось, если он такой легендарный красный дракон… ой, - вдруг говорю я. - Валлийский вы сказали? Красный валлийский дракон? Боже!
- Вспомнил что-то интересное, Гарри? - улыбаясь, произнес Мерлин.
- Да…- завороженно говорю я. - Мы, волшебники, оказывается, помним эту историю хуже, чем магглы. Кто бы мог подумать… Сэр, на гербе Уэльса до сих пор изображен красный дракон! Бьюсь об заклад, это И-Драйг Гох! *
- Вполне возможно, Гарри, хоть и не возьмусь утверждать.
За столом повисла тишина.
- Твоя война, Гарри… скажи, тебе есть ради кого побеждать?
Его вопрос будит в моей душе недавние переживания. Я опускаю взгляд на сложенные на коленях руки и пытаюсь выдавить из себя ответ. Что я могу ответить? Что у меня была любовь? Что был такой человек, ради которого я хотел стереть с лица земли угрожающую всем опасность в лице Волдеморта? Что этот человек меня предал, что моя любовь мертва? Я молчу, погрузившись в собственные мысли, а сидящий рядом маг понимающе качает головой.
