Стоит ли говорить, что расписывался я в договоре за получение зомби весьма криво. Инструктора смазанная каракуля не испугала — он, судя по мечтательному выражению лица, уже прикидывал, куда и кому загнать маленький пожелтевший бланк с росписью Энди Леймана, автора «Ромитаж». Точно не из моих фанатов, хотя знаменитостей любит.
— А можно охранника чуточку отодвинуть? — спросил я по своей наивности.
И получил в ответ: «Никак нет, господин прозаик! Перенастройка — дело небыстрое. И дорогое! Но ежели подождёте, наши инженеры…»
А когда ждать? Родственники уже полчаса названивают, куда это я пропал.
Мы с арендованным телохранителем вышли с чёрного хода и устроились в авто. Точнее — я вышел и сел. Умрун доковылял до двери, выпал на улицу и подполз к машине. Я глянул на провожавшего нас инструктора.
— Не стоит беспокоиться, сэр! Когда на вас нападут, не успеете моргнуть глазом, как он превратится в супермена!
— Не то, чтобы я беспокоюсь…
На самом деле я бесился.
Но то, что произошло дальше, заставило меня постигнуть дзен — перед глазами развернулась сцена, выдранная прямиком из моей последней (и единственной) книги. Впрочем, с тем же успехом она могла быть списана с десятка фильмов о зомби:
Мой мёртвый друг разрычался и начал колотить лбом стекло, прорываясь к шофёру. Его лицо изменилось до неузнаваемости.
— Это вы не беспокойтесь! — комментировал провожатый. — Покойник рычит на всё, что к вам подходит ближе, чем он сам. Программа такая. Если надоест… ну или с девушкой захотите встретиться — позвоните в агентство, и мы отключим…
От следующего удара стекло не выдержало и дало трещину, шофёр догадался, что рычаниями дело не ограничится. Он покинул салон с феноменальной скоростью и скрылся из виду за ближайшем домом. Его я больше не видел, а вот покойника, моментально присмиревшего — наоборот: имел честь лицезреть ещё трое суток, согласно договору.
— …Отключим на сколько пожелаете, — продолжал инструктор. — Но, само собой, если что с вами произойдет в эти часы — агентство ответственности не несёт.
Умрун выкурил из машины водителя и довольно неуклюже, но настырно влез на сидение рядом со мной. От ужаса я едва сообразил, что без автопилота мы никуда не доедем.
— Привыкайте! — пожелал инструктор на прощанье. — Приятных выходных.
Ещё пятнадцать минут назад он обещал мне, что впечатлений от услуг их конторы хватит на вторую книгу с лихвой. И обещание уже начало сбываться. На самом деле я приврал. Мне нужен был не столько материал для продолжения «Ромитаж», сколько действительно недорогая отпугивающая охрана. Но пока больше всех напугался я сам.
По правде, меня предупреждали, что вокруг имени Энди Леймана стоит небольшая шумиха. Но предупреждение имело малое сходство с тем, что творилось на самом деле. Если бы я не додумался приехать тайно, то квартировался бы сейчас по всему городу в виде многочисленных кровавых трофеев. Хотел бы похвастаться и сказать, что эти люди не знают меры в любви своей. Могут, например, порвать в азарте любимого автора, но нет. Я опасался реальных разборок «по понятиям» и «за идею».
Всё просто: после скандальной «Ромитаж», что вышла не далее, как в прошлом году, а посему ещё свежа в памяти, у меня появились не столько почитатели, сколько ярко выраженные хейтеры. Они же недруги. Они же ненавистники. Из тех, кто верно понял посыл книги, но напрочь отказался принимать мою точку зрения. На беду проблема, поднятая в «Ромитаж», оказалась злободневной. А пара намёков на реальные события, что так долго обсасывали новостные программы да блоггеры, обеспечила скромной фантазии «эффект присутствия».
Так что к родственникам ехать я реально боялся.
Авто с шофёром выделили братья. Из личного состава водителей. От зомби их бизнесу ни тепло и ни холодно — люди по-прежнему разъезжают в такси. Потому совершенно понятно, что «Ромитаж» ни младшенький, ни старшенький не читали. Но оба мной страшно гордились.
Шофёр, на беду, не обучался восточным единоборствам и даже не имел суперспособностей, а машина не была бронированной. Так что туристическая поездка на малую родину грозила оказаться последней. Я-то в своей деревне сидел тихо-смирно, строчил и в ус не дул, что некоторые граждане точат на меня ножи и зубы. Условно, конечно. Но грязных историй не хотелось. Хотелось, чтобы меня не узнавали и вообще держались как можно дальше. И дёрнул же какой-то чёрт послушать Лидию…
