Эйнштейн и религия - страница 24

Сахалинские гиляки считают касатку помощником морского бога. Партия касаток, окружив кита и вырывая у него куски мяса своими острыми зубами, — как это, действительно, бывает, — потом относит эту добычу морскому богу.

С касатками связано поэтому много легенд и своеобразных представлений. Чукчи называют касаток «долгоносые птицы». Рыло у касатки довольно тупое. Но на спине у нее длинный жировой плавник, действительно с виду заостренный, но в сущности мягкий.

По чукотским представлениям касатки — это люди-охотники. Они охотятся партиями в восемь штук, подобно тому, как и чукчи с эскимосами промышляют зверя артелями из восьми человек, и каждая артель имеет особую большую кожаную лодку. Чукчи поэтому и партию касаток, завиденную в море, — а их можно различить издали именно по их острым торчащим плавникам, — тоже называют большей частью «лодкой касаток».

Сахалинские гиляки в этом отношении идут так далеко, что один из них, по свидетельству А. Я. Штернберга, так и говорил ему, указывая на касатку: «Ты думаешь, это касатка? Это охотничья лодка, а вот та впереди — это сабля касатки-хозяина»[13].

После этих предварительных объяснений будет понятно и содержание рисунка. Партия касаток окружила моржей. В сущности, и моржи, и касатки — это люди. У них оттого пририсованы снизу по две ноги. Слева нарисован касатка-начальник, который очевидно руководит нападением.

Сверху человеческая охотничья лодка, которая выжидает, — как это опять-таки бывает, — не бросятся ли моржи от касаток в ее сторону. Перед этой лодкой еще одна касатка. Она, по словам рисовавшего, просила у людей табаку: очевидно, в обмен за подгонку моржей. Просьба нарисована в виде особой черточки. Понимать надо так, что люди принесли касаткам жертву табаком, прося их уделить и им, людям, часть добычи.

Мы имеем здесь во всей этой сумме поверий, представленных также и графически, довольно отчетливый случай совпадения двух коллективных организованных ипостасей одного и того же бытия. Касатки суть дельфины и одновременно человекоподобные охотники и еще духи-покровители, хозяева дичи.

Рядом с этими коллективными совпадениями целых зрительных картин, даже целых организованных миров, можно поставить другие совпадения, более индивидуальные, но в сущности того же порядка. Они чрезвычайно многочисленны.

Одно и то же лицо, существо, бытие — представляется имеющим несколько ипостасей, раздельных, но все же совпадающих. Эти различные формы ничуть не чередуются, сменяя друг друга в определенной последовательности. Они существуют одновременно или, лучше сказать, вневременно. Они как изнанка и лицо ткани, как верхняя и нижняя поверхность одной и той же плоскости.

Люди — звери. Звери — люди. Племя Трумаи на Плоскогорий Хингу в Средней Бразилии живет рыбной ловлей. Для своих соседей Бакаири Трумаи, по словам фон-ден-Штейнена, это просто водяные животные. Они спускаются на дно реки, чтоб спать там. И там, на дне, они ловят рыбу[14].

Люди из племени Бороро, по словам того же фон-ден-Штейнена, сами о себе говорят, что они красные попугаи Ара.

Это — сочетания тоже коллективные, но они ведут нас к пониманию других индивидуальных сочетаний.

Горностай — это статный молодец в белой одежде, прекрасный и ловкий охотник. Со всем тем он не перестает быть горностаем. Вольга Святославич из былины встряхнулся и прокинулся рыбой, шмелем, жеребцом. Вместе с тем он не перестал быть Вольгой Святославичем. Аполлон ловит Дафну, как в мраморной группе Кановы. Дафна обращается в лавр. Это и дева, и дерево.

Если перейти к графическим изображениям совпадения различных ипостасей, можно привести множество поразительных примеров.

Вот на рисунке № 17 изображен Ворон, устроитель мира. Тело у него человечье, голова воронья, с правой стороны рука, а с левой крыло. Это и ворон, и вместе человек. На рисунке № 18 целая серия таких двойственных двуипостасных фигур. Рыба с руками человека, сороконожка с круглым лицом и в особом головном уборе, лисица — тоже и т. д. На рисунке № 19 — дух падучей болезни. У него сразу два лица, человеческое и звериное.