Таким образом, железная дорога была полностью парализована. Подкрепление для фашистских войск на фронт не поступало. Это способствовало успешному наступлению белорусских фронтов, освобождению республики от оккупантов и, в конечном счете, победе над гитлеровской Германией, спасению многих народов мира, и в первую очередь евреев, возрождению их национального очага — государства Израиль, где с 1991 года живу я и мои потомки.
Мы и только мы, пережившие этот кромешный ад, знаем всю правду о том, что произошло с евреями. Никто не вправе судить тех, кто там погиб.
Я пребывала в этом аду 2 года, один месяц и 15 дней и каким чудом выжила, сама не знаю.
Может быть, этого вообще не было!? Тогда, где же мои: папа, сестры с их детьми и мужьями? Ответ один на всех: их уничтожили, как и миллионы других жертв геноцида только за то, что они были евреями.
Все, что я написала, я не только помню, но и ощущаю так, будто это произошло буквально вчера.
Я бы хотела все пережитое забыть, но оно так глубоко врезалось в память, что незабываемо.
Об этом должны знать наши дети, внуки, правнуки и последующие поколения, для того чтобы никогда такое не повторилось на Земле.
Каботажные рейсы
Из рассказов Берты Соломоновны Каркер
На флот я попала, можно сказать, случайно.
Сначала взяли меня номерной на пассажирское судно. Я проплавала года два, присмотрелась к жизни на море — и полюбила ее. Детей я оставила с мамой в Новороссийске, за них была спокойна, и решилась перейти на танкеры — специальные суда, перевозящие в емкостях горючее.
Оформили меня вначале на танкер «Грозный» буфетчицей, затем перевели на танкер «Серго».
В свободное время я с интересом присматривалась к работе экипажа. Особенно нравилось в кочегарке. До сих пор не могу объяснить, что меня влекло к кочегарке. Стармех дал мне учебник. На танкере собрали комиссию, и она принимала у меня экзамен. Сдала я на «хорошо» и получила удостоверение на право работы кочегаром. Так я приобрела профессию, которой была верна почти 10 лет.
Наш танкер брал на борт чуть больше 10 тыс. тонн нефтепродуктов.
И вот настало то утро…
Накануне вечером мы прибыли из Батуми в Одессу, стали под разгрузку. Было уже около 9 часов утра, когда кто-то из команды заглянул в кочегарку и крикнул: «Война началась, немцы на нас напали!..».
Уже вскоре разгрузка была прервана. Оставшийся авиационный бензин предстояло переправить в Херсон. Там наши самолеты ждали горючее. Бензин был перекачан на речные баржи, и мы снова вернулись в Одессу. Отсюда пошли на Кавказ, в Азовское море. Это было уже по-настоящему военное плавание. Нас обстреливали вражеские самолеты, сбрасывали на наш безоружный танкер бомбы. Благодаря умелому маневрированию мы остались целы. Возможно, тут было и немного везения.
Положение с горючим всюду было тяжелым. Горючее стало хлебом войны. Без него останавливались танки, машины, не могли подняться в бой самолеты, выйти в море корабли, подводные лодки. Да и коптилку в землянке без горючего тоже не зажжешь. Моряки понимали это и, несмотря на непрекращающиеся обстрелы и бомбежки, подчас возникавшие на судах пожары, совершали рейсы в прифронтовые города.
Стояла осень 1941 года. Гитлеровские войска входили в Крым.
В кочегарке работать становилось все тяжелее. Мужские руки требовались для погрузки и выгрузки боеприпасов, и вместо трех сменных кочегаров я частенько оставалась одна.
При подходе к Одесскому порту нас атаковали фашистские самолеты. Как потом сказали моряки, 12 бомб были сброшены на наш танкер, но ни одна из них не достигла цели благодаря умению капитана танкера В. Г. Собко.
Сплошной гул стоял в Одесском порту. Обстрел и бомбежка не прекращались ни на минуту. Я буквально глохла от сплошного грохота.
После разгрузки началась погрузка. Весь груз — автомашины, самолет, мотоботы, военное пополнение и пассажиров — мы благополучно доставили в Севастополь. Еще три раза под жестоким вражеским огнем с берега, с воздуха и с моря наш танкер «Серго» доставлял из Одессы в Севастополь горючее, боеприпасы, технику.
И вот после третьего рейса мы снова возвращались в Одессу. Этот день мне никогда не забыть. Едва наш «Серго» вошел в Одесский порт, как на него посыпались бомбы.
