Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - страница 22

— Теперь, когда вы объяснили, я понимаю, что это довольно просто, — улыбнулся я. — Вы напомнили мне Дюпена — героя Эдгара Аллана По. Я думал, такие персонажи бывают только в книгах.

Шерлок Холмс поднялся на ноги и закурил трубку.

— Вы, конечно, полагаете, что сравнение с Дюпеном мне льстит. Нет, на мой вкус, Дюпен — сыщик отнюдь не самого высокого пошиба. Да, его трюк, когда он после пятнадцатиминутного молчания откликается на невысказанные мысли собеседника, по-своему эффектен. В аналитическом уме ему не откажешь, но он вовсе не был таким уникумом, каким его, видимо, считал По.

— А книги Габорио вы читали? Может быть, Лекок отвечает вашим представлениям о том, каков должен быть настоящий сыщик?

Шерлок Холмс сардонически хмыкнул.

— Лекок — жалкий неумеха, — раздраженно бросил он. — Единственное его достоинство — это энергия. Мне было тошно читать этот роман. Задача состояла в том, чтобы установить личность неизвестного заключенного. Мне хватило бы суток, Лекок возился около полугода. По книге Габорио можно учиться тому, как не нужно вести расследование.

Меня несколько задело, что Холмс так лихо обошелся с двумя литературными героями, которыми я восхищался. Я отошел к окну и стал наблюдать за снующей по улице толпой. «Может, он и неглуп, — сказал я себе, — но заносчив не в меру».

— Выродились в наши дни и преступники, и преступления, — проворчал Холмс. — Что толку от мозгов, если их не к чему приложить? Я знаю, что мог бы прославить свое имя. За всю историю никто не накопил столько знаний и не обладает моим детективным талантом. И что в итоге? Мне нечего расследовать, правонарушители настолько беспомощны, а оставленные ими улики настолько красноречивы, что даже Скотленд-Ярд не затрудняется с раскрытием дел.

Меня по-прежнему раздражал его самонадеянный тон, и я решил сменить тему.

— Интересно, что нужно этому типу? — спросил я, указывая на скромно одетого крепыша, который медленно шел по противоположной стороне улицы и неуверенно всматривался в номера домов. В руке он держал голубой конверт, который, по всей вероятности, должен был доставить адресату.

— Вы об отставном флотском сержанте? — спросил Холмс.

«Пускает пыль в глаза! — подумал я про себя. — Знает, что я не могу его проверить».

В тот же миг человек, которого мы рассматривали, увидел номер на нашей двери и быстро перебежал дорогу. Послышались громкий стук, низкий голос в прихожей, тяжелые шаги по лестнице.

— Мистеру Шерлоку Холмсу, — проговорил посланец, переступая порог и вручая моему приятелю письмо.

Теперь можно было сбить с него спесь. Холмс на это не рассчитывал, высказывая наобум свое предположение.

— Любезный, можно поинтересоваться, чем вы зарабатываете на жизнь? — как бы между прочим осведомился я.

— Работаю посыльным, сэр, — хмуро отозвался он. — Униформа в починке.

— А до этого чем занимались? — Я злорадно покосился на своего компаньона.

— Служил сержантом, сэр; в Королевской морской пехоте, сэр. Ответа не будет? Хорошо, сэр.

Посыльный щелкнул каблуками, отсалютовал нам и вышел.

Признаюсь, я был поражен, когда еще раз убедился в том, что теории моего компаньона применимы на практике. Я преисполнился уважения к его аналитическому уму. И все же меня не оставляло подозрение, что весь этот эпизод был подготовлен заранее. Холмс желал меня поразить — но, бога ради, с какой целью? Холмс дочитал записку и смотрел пустым, тусклым взглядом, свидетельствовавшим о том, что он ушел в свои мысли.

— Как же вы все-таки догадались? — спросил я.

— О чем? — буркнул он.

— О том, что этот человек — отставной флотский сержант.

— У меня нет времени на эту ерунду, — отрезал он, но тут же с улыбкой добавил: — Простите мою грубость. Я из-за вас потерял мысль, но ладно, не важно. Вы действительно не распознали, что наш посетитель — из бывших военных моряков?

— Действительно.

— Догадаться было проще, чем теперь объяснять. Если вас попросят доказать, что дважды два четыре, вам это может показаться затруднительным, притом что в самом факте вы совершенно уверены. Даже через улицу я разглядел его татуировку — большой синий якорь на тыльной стороне ладони. Это наводит на мысли о море. Меж тем — военная выправка, уставные бакенбарды. Стало быть, военно-морской флот. Держался этот человек с достоинством, видно было, что привык командовать. Обратили внимание, как высоко он держал голову, как помахивал тростью? Степенный, респектабельный, средних лет — все факты говорили, что это сержант.